Сентябрь 2014

Ах, зачем метал я в этой жизни бисер

Article Details

Категория Петр Панасенко

Ах, зачем метал я в этой жизни бисер
И растратил много силы и труда
Ведь растает всё как некий блистер
Унесёт в забвенье вечности вода.

Слышал я немало кем-то спетых песен;
Сам в них в чём-то, где-то и поднаторел
В шестьдесят уж пять своих я дерзких весен
Может быть кого-то песнею согрел?

Читать далее

Глава 29

Article Details

Категория Лия

     Мы поднялись наверх по уцелевшим ступеням.   Нина пошарила в  своей рваной  походной сумке и достала оттуда ржавый ключ. - И зачем запирать этот дом? Кому он нужен? К тому же, каждый желающий может легко оказаться в нем через разбитые окна, - думала я, глядя, как Нина проворачивает ключ в замочной скважине. Издавая ужасный  скрип, дверь  медленно отворилась. Моя подруга вошла первой,  я неуверенно последовала за ней.

     Комната, на удивление,  оказалась довольно-таки уютна,  хотя  и  изрядно бедна. Над пустыми дырами окон вместо штор висели рваные тряпки.  Деревянный пол был устлан ковром, набранным из  стебельков соломы.  Подле дальней стены стояли кровать и кресло, по-видимому, это было самым ценным, что осталось от  прежних владельцев  жилища.  Голые стены несколько разнообразили  черно-белые  фотографии, хаотично висевшие тут и там.  Небольшая лестница, расположенная  слева от двери, вела  на чердак, наличие которого можно было наблюдать  сквозь дыры в потолке.  На потолке в память о люстре висело пару проводков. Но главной достопримечательностью  комнаты был голубой камин,  хотя в нем уже давно не  пылали веселые языки огня и не щёлкали поленья.  Камин был украшен богатой лепниной, по краям его, словно воспоминание о давних благословенных временах,  красовались белые амуры со стрелами. 

     Динго покорно прилег возле камина.  Нина возилась с тремя орехами, которыми хотела позавтракать,  а я с любопытством  подошла к одной из стен и сняла с нее пару  фотографий.  Фотографии были стары, покрыты многочисленными трещинами, что делало их просмотр непростым занятием.  На первой был изображен  мужчина лет тридцати приятной внешности, среднего роста,  в светлом  элегантном костюме.  Бледная кожа, покрытая  веснушками,  тонкий  нос, светлые глаза  - всё это имело какое-то неуловимое сходство с Ниной. На второй фотографии тот же  мужчина, только немного моложе,  стоял у новогодней елки, обнимая своих, как я поняла,  жену  и ребенка.  Супругам на этом снимке  было лет  по двадцать. Женщина была одета в скромное  кофейное платье. Её  темные волосы, аккуратно собранные в так называемую корзинку, обрамляли тонкое лицо с большими светлыми глазами, высоко изогнутыми бровями, яркими пухлыми  губами. Черты лица  казались настолько одухотворенными, что от них невозможно было отвести глаза. Девочка в милом платьице, обильно украшенном рюшами, пугливо прижалась  к  маме. Ей могло быть  года два-три. В её внешности причудливым образом сочетались черты обоих родителей.

- Кто эти люди? Неужели… - меня осенила неимоверная мысль, - неужели на фотографии семья Нины? Я вновь подбежала к стене и сняла с нее еще одну фотографию, чтобы убедиться в своей догадке.

- Ничего не трогай, Эм. Ты разобьёшь раму, а я, уж извини, не намерена собирать за тобой осколки,  - недовольно проговорила Нина, всё ещё занятая поеданием орехов.

Читать далее

Журнал "HandMade"- уникальные и полезные вещи своими руками

Article Details

Категория Новости

Уважаемые пользователи, Константиновские мастерицы!

Приглашаем творчески провести Ваше свободное время у нас в библиотеке вместе с журналом "HandMade" (Украина, Тернополь, на украинском языке).

Читать далее

Книги и интернет-ресурсы

Article Details

Категория Донбасс- Русь и Украина

Книги:

Байцура Т. Закарпатоукраинская интеллигенция в России в первой половине ХІХ века. Пряшів: Відділ української літ-ри Словацького педагогічного вид-ва. 1971

Валерий Голенко, Виктор Тихонов. Северодонецк: точки не будет. Луганск. 2008

Вілсон Е. Українці: несподівана нація. Київ.,2004 ,

«Вугільний Донбас у другій половині ХХст.» Донецьк, 2001.

Грушевський М.С. Галичина і Україна, Львів, 2002

Даниленко С.Т. Униаты, Москва. Политиздат, 1972

Дністрянский М. Україна в політико-географічному вимірі. Львів, 2000,

Дядиченко В., Стецюк Е. Борьба украинского народа за воссоединение Украины с Россией, Госполитиздат, 1954

Корнилов Владимир. Донецко-Криворожская республика., Харьков, 2011

Кремень В., Табачник Д., Ткаченко В. Україна: проблеми самоор-ганізації. – Київ., 2003

Кушнарьов Є. 100 кроків харківською землею. Харків, 2004

Леонид Кучма. Украина — не Россия. Москва. «Время», 2003

Максим Калашников, Сергей Бунтовский. Независимая Украина. Крах проекта, Москва, 2009

Мальгин А.В. Украина: Соборность и регионализм. Симферополь: Сонат, 2005

Миллер А. Украинский вопрос в политике властей и русском обще-ственном мнении. Вт. половина ХIХ в. Москва, 2000

Правда истории против фальсификаторов. Киев. Наукова думка. 1982

Рябчук М. Дві України: реальні межі, віртуальні війни. Київ., 2003

Степкин В.П. Иллюстрированная история Юзовки-Сталино-Донецка. Донецк, 2007

Субтельний О. Україна. Історія., Київ, 1993

«Книга о Донбассе» Донецк, «Донбасс» 1977

«Неизвестное об известном» Донецк, «Донбасс» 1978

Костыря И. С. Думы о Донбассе: В двух частях. — Донецк: ЧП «ЦСО», 2007.

Были земли Донецкой. Документальные новеллы, очерки. — Донецк: Донбасс, 1967.

Земляк К. П.,Критенко Г. П. Край Донецкий. — К:Радшкола, 1959.

Iсторiя мiст i сiл Української РСР, Донецка обл. — К:АН, 1970.

История городов и сел Украинской ССР, Донецкая обл. — К:АН, 1976.

История рабочих Донбасса: В 2 т. Редкол.: Ю. Ю. Кондуфор (гл. ред.) К.: Наук. думка, 1981.

На землi Донецькiй. Фотоальбом. — К:Мистецтво, 1968.

Юность Донецкого края. — К: Молодость, 1980.

Гедьо А. Джерела з історії греків Північного Приазов'я (кінець XVIІІ -- початок ХХ ст.). - К., 2001.

Там, где было Дикое поле. Очерки истории донецкого края. - Донецк, 2001.

История родного края. Учебное пособие для 6-9 классов. Донецк, 1998.

История родного края (1917–1998 гг.): учеб. пособ. для 10-11 кл. / авт. Р. Д. Лях, В. Н. Никольский, В. Д. Нестерцова. – Донецк, 1999.

Кудряшов К.В. Половецкая степь.- М.,1948.

Дедов В.Н. Святые горы от забвения к возрождению.- К.,1995.

Лаврів П.І. Історія Південно-Східної України. - Львів, 1992.- 152 с.

Стёпкин В. П. Дворянское землепользование в истории Донецка.— Донецк: Апекс, 2003.

Стёпкин В. П. История Донецка.— Донецк: Апекс, 2004.

Стёпкин В. П., Гергель В. И. Полная история Донецка.— Донецк: Апекс, 2008

Юз и Юзовка. Донецк, 2000.

Интернет –ресурсы:

«Форум», www.for-ua.com;

«from-UA.com», www.from-ua.com;

«Газета.ру», www.gazeta.ru;

«Главред», www.glavred.info;

«Обозреватель», www.obozrevatel.com.ua;

«Політична Україна», www.polit.com.ua;

«Версии», www.versii.com;

«КИД», www.zadonbass.org;

«Лига.net», www.liga.net;

«Донбасская Русь», www.donbassrus.dn.ua;

«Молодая гвардия», www.molodguard.ru;

«Донецк. История. События. Факты», www.infodon.org.ua;

«Донецкий», www.donjetsk.com.

«Донецко-русский словарь», http://slovar.dn.ua/

В качестве иллюстраций использованы фотографии, сделанные авторами или находящиеся в общественном достоянии и взятые с сайта http://ru.wikipedia.org

Читать далее

Украинский национализм - враг Украины

Article Details

Категория Донбасс- Русь и Украина

Украинский национализм - враг Украины.

Благодаря национализму в своё время очень многие народы решали стоящие перед ними цивилизационные задачи. Будь-то: обретение независимости - как у ирландцев, индусов или евреев; модернизация страны - как у турок или китайцев; создание единого централизованного государства - как у итальянцев. Национализм -это очень тонкая и специфическая материя, которая в умелых и умных руках может принести много пользы для народа. Но, не имея под собой прочного морального обоснования и глубоких теоретических разработок, тот же национализм может выродиться в нечто ужасное и разрушительное, что мы видели на примере германского Третьего Рейха.

К большому сожалению, украинский национализм не смог стать чем-то важным и, главное, нужным для своего же народа, выступая в украинской истории как элемент регресса и деградации. Почему же так происходит?

Более двадцати лет назад Украина обрела полную и безоговорочную независимость. То есть, была осуществлена главная цель украинских националистов, которую они поставили перед собой еще в начале 20-го века. Но самое смешное состоит в том, что украинская независимость стала реальностью не столько стараниями украинских националистов, сколько благодаря стечению определённых обстоятельств. С одной стороны, ставшая столь неожиданной независимость должна была привести набиравшее к первому декабря 1991 года силу движение, коим являлся украинский национализм, к некоему переосмыслению своего места в новой политической реальности, к перенастройке основных принципов и назначению новых целей. Но, видимо, из-за малого идейного багажа и не очень высокого качества человеческого материала, входившего в состав украинского националистического движения, никаких серьёзных изменений ни в тактике, ни в идеологии украинского национализма не произошло.

Националисты все еще живут представлениями, выработанными в 20--30-е годы прошлого века, и боятся изменить их хоть на йоту. Поскольку украинский национализм формировался как национализм «бездержавный» (безгосударственный), перед его адептами в 1991 году возник выбор - или каким-то образом не заметить «независимости» и жить по старым лекалам, или придумать что-то новое. Украинские националисты выбрали первое. Что же это означает в ментальном плане? А то, что они все равно ощущают себя в оккупации. А при оккупации не может быть никакого конструктивного диалога ни с обществом, ни с государством. Тому и другому украинские националисты, сознательно или нет, но приносят только вред.

Несмотря на то, что с момента провозглашения независимости в идеологической сфере были приняты все идейные установки украинского национализма, сам образ националиста рисовался в весьма благожелательном свете, сами националисты не смогли найти в себе силы взять ответственность за происходящее в стране на себя. Вот классический пример: Виктор Ющенко, который являлся типичным украинским националистом. Чем все пять лет своего президентства занимался Виктор Андреевич? Пытался принести пользу украинской державе и её народу? Нет. Он за время своего президентства стремился только к одному - нанести максимальный урон России, которую он продолжал воспринимать как единственного и абсолютного врага. Украина же его совсем не интересовала, поскольку в его «вселенной» никакой независимой Украины просто не существовало. Она все еще была под «оккупацией». Причем, неважно под какой именно: языковой, религиозной, ментальной и так далее. А для безгосударственного националиста война с врагом важнее всего. Те же баскские националисты заняты борьбой с Испанией, а не наведением порядка в банковской сфере или на рынке земли. Эти вопросы у них отложены на период после обретения независимости. Но баски-то под реальной оккупацией, у них реальные враги. У украинских же националистов реальных врагов на Украине нет, поэтому и создаются враги виртуальные, с коими и ведётся смертельный бой. В результате чего государство только проигрывает.

Ведь любой здравомыслящий человек увидит пагубность образовательной украинизации в сугубо русскоязычных регионах Украины. Из-за этого падает образовательный уровень населения, государство недополучает тысячи квалифицированных специалистов, поскольку в русскоязычных регионах фактически невозможно нормально преподавать в вузах точные и технические дисциплины. Но проблемы государства националистов не волнуют. Именно это ощущение «безгосударственности» толкает украинских националистов в архаику, в бесконечное педалирование темы «мовы», в столь невероятную агрессию к представителям других наций и народностей.

Что и понятно. Ведь в чем разница между национализмом государтвенной нации и негосударственной нации? Националисты, представляющие народ, имеющий свое государство, всю свою энергию направляют на развитие этого самого государства, в то время как безгосударственный национализм занят вопросами самосохранения народа в неблагоприятных для него геополитических реалиях. И, в первую очередь, сохранения тех признаков, которые и формируют из общности людей нацию, как то: язык, религию, историю, традиционную культуру.

В результате мы видим это дикое сползание в архаичность. Триполье, Сорочинские ярмарки, ряженые казаки, боевой гопак и прочая дребедень. Сюда же можно отнести и «шароварщину». Для нормального, в европейском понимании этого слова, националиста важна модернизация его страны, частью которой является и то, что жители сел по уровню мировосприятия и образования, в том числе и внешнего вида, должны походить на жителей города. На Украине же все с точностью до наоборот: у нас жители городов в одежде, поведении, языке пытаются копировать жителей села.

Подобная история и с «мовой». Ведь никто из националистов не замечает, что уже два десятка лет украинский язык - это практически язык гегемон в государственной и образовательной сфере. Его позиции очень крепки в информационном и культурном пространстве. И бороться за «мову» методом запрета наружной рекламы на русском языке или штрафованием учеников, позволивших себе в стенах того или иного вуза заговорить не на том языке - это идиотизм.

Также для внегосударственного национализма свойственна чрезмерная агрессия по отношению к другим народам, что в какой-то мере объяснимо в рамках национально-освободительной борьбы. Но эта агрессия в рамках уже существующего государства, когда за спиной у националистов вся сила административной машины, грозит превратиться в фашизм со всеми вытекающими из этого проблемами.

Самое же главное, в чем проявляется бесперспективность украинского национализма, это то, что был упущен момент. Тот самый, который даётся только раз в истории государства - недолгий промежуток времени сразу же по обретению независимости, когда еще не иссякла пассионарная энергия и эйфория, которую можно направить на развитие культуры, создание экономической и военной мощи государства, на воссоздание действенных государственных институций. Но в девяностые годы украинский национализм так и не смог выдвинуть из себя ничего стоящего. Не смогли тогда, уже не смогут никогда. Сейчас же оторванный от жизненных реалий украинский национализм превратился в агрессивное, закостеневшее в своей деструктивности явление, направленное на примитивизацию и фашизацию внутренней жизни Украины. Эволюция данного политического явления просто невозможна. Украинский национализма оказался тупиковой ветвью политического бытия, не совместимого с современной Украиной.

Но, тем не менее, это явление продолжает развиваться. Сейчас постараемся разобраться, почему.

В начале 90-х довелось работать в Донецком краеведческом музее. В его актовом зале по причине дешевизны аренды любили проводить свои мероприятия разнообразные общественные и политические организации Донбасса. В том числе и украинские националисты. Тогда их мероприятия чем-то напоминали не собрания представителей какой-то тоталитарной силы, а съезд цирковых погорельцев.

На собраниях присутствовали какие-то люди в невероятного покроя казачьих одеждах, прыщавые юноши в камуфляже, геморройного вида товарищи, закутавшиеся в партийные флаги. Среди них бродили буддийские монахи, языческие волхвы, мастера боевого гопака, несостоявшиеся поэты и профессиональные бездельники. В кулуарах эта публика на чистом русском языке делилась своими планами о постройке «четвёртого рейха» и установлении во всём мире «украинского порядка». Кстати тогда в рядах разномастных украинских националистических организаций находилось много просто случайных людей, большинство из которых было абсолютно не в курсе доктрин украинского национализма, а просто не хотело коммунистического реванша. Тогда бытовало устойчивое мнение, что коммунисты вот-вот очухаются и вернут себе власть, а в украинских националистах видели наиболее последовательных и сильных противников «красной угрозы».

Естественно, что вся эта клоунада заставила украинскую общественность относится к ним с большим скепсисом. А зря. С течением времени радикальный украинский национализм в значительной мере избавился от налёта шароварщины и прочего перформанса. Выкристаллизовался и кадрово и идейно, превращаясь в радикальную идеологию, заточенную под организации, претендующие на реальную власть в стране. И если в первой половине девяностых разговор о том, что украинские радикалы смогут серьезно претендовать на политическую власть, вызывали снисходительные улыбки, то сейчас это вызывает всё большую и большую озабоченность.

Ближе всего к вожделенной цели сейчас находится Всеукраинское Объединение «Свобода» под руководством Олега Тягнибока. Совсем не-давно эта организация называлась иначе – Социал-националистическая партия Украины. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какой именно политической партии подражали нынешние «свободовцы»: NSDAP (национал-социалистической немецкой рабочей партии) Адольфа Гитлера.

Ближайшая соратница Тягнибока, один из идеологов ВО «Свобода» Ирина Фарион в своей статье «Лінгвістична експертиза етнонімів «жид» і «москаль» у контексті мітингової промови» писала: «…Гиперболическая антитеза «свой – чужой», то есть «украинец – жид, немец, москаль», становится средством утверждения соответствующей идеологемы, то есть удачным и остропублицистическим приёмом».

Несмотря на то, что за фасадом хорошего слова «Свобода» вполне отчетливо прорисовываются контуры местного варианта нацизма, рейтинг у национал-радикалов растет, как на дрожжах. Если в Тернопольской области в 2007 году на парламентских выборах ВО «Свобода» получила около 3,5% голосов, то на состоявшихся в марте 2009 года выборах в Тернопольской облсовет тягнибоковцы получили 34,6% голосов избирателей. То есть мы имеем десятикратный рост популярности за два года. На подобный рост популярности праворадикальных партий и групп на Украине имеет несколько причин.

Первая причина: ультранационалисты на фоне украинской политики выглядят весьма живо и энергично. Экономический кризис во всём мире принёс политический капитал партиям левого и левоцентристского спектра. И только на Украине дела обстоят с точностью до наоборот.

Левые и левоцентристские партии, видимо, возомнили себя какими-то помещиками, а своих избирателей – крепостными крестьянами, которые от них никуда не денутся и будут всегда отдавать им свои голоса. При этом левые забыли, что социальные вопросы чужды украинским партиям олигархического типа, здесь для левых угрозы нет. А вот со стороны неонацистов эта угроза вполне существует. Ведь фашизм – это, хотя и национал-, но все-таки социализм. Социальная риторика националистам не чужда, и если левые ведут себя пассивно, то крайне правые этим активно пользуются, пытаясь играть на электоральном поле левых, используя протестные настроения в своих собственных интересах.

Разговоры же о сознательности рабочих и пенсионеров можно не вспоминать. Чего стоит эта сознательность, отлично доказал экс-мер Киева Леонид Черновецкий, за консервы и гречку завоевавший себе симпатии тех, кто ещё недавно традиционно голосовал за левые партии.

Вторая причина: ещё во времена Леонида Кучмы украинский национализм стал вполне респектабельным политическим течением. По крайней мере, люди, именующие себя националистами, не подвергались, как в России или на Западе, общественному остракизму и информационному замалчиванию. При президентстве Виктора Ющенко украинский национализм уже стал фактически государственной идеологией страны.

Если либералам, анархистам, социалистам или коммунистам необходимо найти человека, ознакомить его со своей идеологией и убедить в её превосходстве над другими мировоззренческими системами, то украинским националистам этим можно не заниматься. Поскольку современная система начального образования (особенно его гуманитарный сегмент) построена таким образом, чтобы вбить в мозги школьников максимальное количество националистических мифов и постулатов. Поэтому и идут косяками в неонацистские организации вчерашние школьники, тратя максимализм и пыл юности на агитацию за очередного доморощенного фюрера.

С другой стороны, куда молодому человеку, имеющему политические амбиции, ещё идти? Ведь на Украине, кроме неонацистов, с молодежью никто серьезно не работает. Всевозможные формальные «молодежные крылья» тех или иных партий не в счёт: как правило, они существуют для проформы, и там окапываются дети высокопоставленных партийцев.

Говорить с молодёжью на понятном для неё языке и на больные для неё темы сейчас могут только националисты. Ведь они очень легко называют виновников всех бед Украины и способ преодоления этих бед: бей людей нетитульной национальности. Все просто и понятно, особенно для мозгов, прошедших обработку в сфере отечественного начального образования.

Третья причина: иногда создается впечатление, что над партиями левого спектра висит какое-то проклятие. Регулярные громкие скандалы и расколы, патологическое неумение пользоваться сложившимися обстоятельствами для наращивания своего влияния, ориентация в агитации на представителей старшего поколения (которое, может быть, и надёжный электорат, но чисто по биологическим причинам постоянно убывающий), закостенелость партийной номенклатуры, когда люди на протяжении десятилетий занимают один и тот же пост. Всё это на фоне молодеющего и численно растущего украинского национализма не может не вызывать обеспокоенность, поскольку только левые и левоцентристы могут выполнять роль эффективного противовеса в отношении всё возрастающей опасности превращения Украины в фашистское государство. И пока что действенного ответа на этот исторический вызов у них нет.

Видимо, мириться и вырабатывать общую тактику лидерам левых придется в недалеком будущем, уже сидя на одних нарах. Ибо сомнительно, чтобы правые, придя к власти (а при сохранении нынешних тенденций во внутриукраинской политике это очень вероятно), будут разводить демократию со своими идейными оппонентами.

Четвертая причина: долговременный политический хаос и экономическая стагнация. Нескончаемая череда выборов разных уровней, спад экономики и социальная неустойчивость порождают в обществе запрос на стабильность и порядок. Те самые понятия, которыми так удачно оперируют в своей пропаганде националисты. О том, что именно подразумевается под их понятием «порядка и стабильности», националисты предпочитают не просвещать широкие электоральные массы.

Кроме того, межклановая борьба на Украине позволяет тем же националистам, маневрируя между крупными политическими игроками, набирать себе баллы. И так будет продолжаться вплоть до тех пор, пока те же «свободовцы» не окрепнут настолько, что смогут сами стать крупными самостоятельными игроками на политической сцене Украины. Что будет дальше, хорошо демонстрирует опыт Германии 1933-го и Италии 1922-го.

Пока же по Украине на фоне кризиса семимильными шагами движутся не идеи социальной справедливости и борьбы за свои права, а идеи о том, что «москаль, жид и немец – это антитеза слову украинец».

Послесловие

У Украины как государства есть два геополитических пути: или тесно сотрудничать с Беларусью и Российской федерацией или превратиться в проводника антироссийской политики в регионе. Пока сторонники второго варианта доминируют в политической борьбе, однако мы верим, что сторонники сотрудничества с Россией сумеют найти достойный ответ на экспансию националистов и представят свой вариант развития страны, который может со временем оформиться в полноценный политический проект.

С тем, что Украина делится на условно прорроссийскую и прозападные части никто не спорит. Главным полюсами Запада являются Львовская и Ивано-Франковская области. Именно в этом регионе находится центр украинского национализма. А вот определить локомотив прорусской Украины гораздо сложнее. По этническому составу и симпатиям населения самым русским в стране однозначно является Крым, позже всех остальных регионов вошедший в состав Украины. Вдобавок, так как в Севастополе находится база русского Черноморского флота, полуостров очень плотно связан с Российской Федерацией. Много лет подряд считалось, что именно с таврийской земли на Украине начнется процесс интеграции восточных славян, именно тут были наиболее сильные отделения прорусских партий.

Однако, сможет ли Крым стать базовым регионом для успешных действий антинационалистических сил в политической борьбе на Украине? Похоже, что нет. Хотя бы потому, что у крымской политической элиты нет и не будет ресурсов для борьбы за контроль над страной. Более того, Крым полностью зависит от материковой Украины. Ведь большая часть потребляемой на полуострове энергии тут не производится, больше восьмидесяти процентов пресной воды в Крым поступает по Северо-крымскому и Красногвардейскому каналам из Днепра, основной товаропоток идет через Перекоп. Так что Центральная власть Украины способна просто удушить полуостров, если он вдруг захочет показать свой нрав. Так что козырей для равноценной игры с Киевом у Симферополя нет.

Осуществить альтернативный политический проект развития страны могли бы только объединенные усилия всего юго-востока страны или хотя бы его наиболее развитых областей. Так что сторонникам «другой (не националистической) Украины» следует сейчас прекратить рассматривать Крым как главное место деятельности и сосредоточить усилия на популяризации своих идей в Донбассе, Харькове, Одессе и Приднепровье. Если добиться поддержки в этих регионах, то возможно коренное изменение всего отечественного политикума.

Начинать работу на этих территориях придется практически с нуля. Однако, потенциально эти регионы как раз и могут стать основой «Другой Украины». Например, Донбасс помимо экономической мощи является одним из наиболее русскоязычных и русско-культурных регионов страны. Согласно последней переписи населения в Донецкой области русский язык считает родным 74,9%, а в Луганской области – 68,8%. Кроме того, регион стабильно голосует за политиков и партии, позиционирующие себя в качестве пророссийских и антинационалистических. Еще один фактор, который делает перспективной идею «Другой Украины» в регионе – это его приграничное расположение, из-за чего украинская часть Донбасса имеет множество экономических и социальных связей с русской.

Весь исторический опыт показывает, что Украина как государство не имеет перспектив существования в отрыве от России. Тем более, что до сих пор, несмотря на границы, различную языковую самоидентификацию, переписывание истории и политические неурядицы сохраняется духовное единство народа Российской Федерации и Украины. Однако, если политические процессы приведут к окончательному разрыву этой связи, то возможны глобальные изменения, которые могут привести к переформированию всего государства как такового. Так что оптимальным развитием политической ситуации на Украине было бы сохранение гуманитарного единства с Россией, что может быть обеспечено и общей политикой государств, и конкретными действиями простых граждан.

Вообще, украинский народ – это ветка большого славянского дерева, имеющего мощные корни. Учитывая особенности Украины, её функцией в рамках постсоветского пространства заключается в том, чтобы быть связующим звеном, мостом между Россией и западными государствами.

Не стоит делать трагедии из того, что движение Украины в сторону России, как это может показаться внешне, приостановлено. Пройден серьезный период закалки и борьбы активистов «другой Украины» с политическими оппонентами, получен опыт продвижения собственных идей. Не нужно расстраиваться из-за кажущихся неудач, отсутствия финансирования, отхода людей. В настоящий период требуются новые методы политической борьбы, новые решения и подходы. Работа по сохранению PaxRuthenica – мира русской общности, русской культуры должна теперь вестись в более сложном и глубоком ключе.

Многие задаются вопросом, почему организации, стоящие за сближение Украины и России сейчас «хиреют». Это объективный процесс. Ушел сильный раздражитель в виде откровенно чуждого режима Ющенко, оказался пройден этап открытого противостояния и соответственно общественная активность снизилась. К тому же многие активисты периода 2005-2010 годов просто устали, «выгорели» или постарели и больше не могут активно участвовать в деятельности организаций.

Но движение за интеграцию восточных славян не зашло в тупик, оно изменило форму. То, что закладывалось на внешнем уровне, вошло в души многих. И хотя люди не примыкают к открытой борьбе, все же они восприняли идею интеграции. Донбасс не потерял свою самоидентификацию, не была стерта память жителей нашего региона.

Ведь Донбасс это возможность доказанная делом.

Так было, так есть, и так будет!

Читать далее

Сотрудничать с Россией выгодно

Article Details

Категория Донбасс- Русь и Украина

Сотрудничать с Россией выгодно

Ученые-экономисты говорят, что в современных условиях экономика государства, в котором живет меньше 300 миллиардов человек, не может быть самодостаточной. Понимая это, европейские страны объединились в ЕС, куда наши политики вот уже много лет подряд пытаются интегрировать Украину.

Однако и развиваться в одиночку не может ни одна страна мира, кроме избранного клуба нескольких сверхдержав вроде США или Китая. Да и они ведут активную экспансию, подчиняя своим интересам зависимые от них развивающихся стран. Поэтому большинство государств пытаются со своими соседями создать экономические союзы, дающие выгоды всем участникам. Естественно, что экономическое сотрудничество ведет и к политическому сближению стран, и наоборот. Понятное дело, что и Украине было бы выгодно стать членом мощного экономического объединения. Тем более, что у наших границ есть два таких образования: ЕС и объединение России-Беларуси-Казахстана.

Политическая элита нашей страны была бы рада интегрироваться в Европу, но есть одна проблема: европейцы вовсе не торопятся открывать нам свои объятия, и мало кто верит в то, что наша страна когда-нибудь станет полноправным членом Европейского Союза.

Зато само стремление украинцев стать частью Запада активно поощряется, ведь из-за этого Украина так и остается ослабленной, а значит, не может конкурировать на мировых рынках. Вдобавок, и европейские, и американские лидеры как огня боятся возрождения своего главного геополитического соперника в ХХ веке – Большой России (она же СССР). Поэтому атлантисты делают все, чтобы развести подальше друг от друга бывшие советские республики. В информационном пространстве ведется настоящая война против любых сторонников единения Украины и России. Нам рассказывают страшилки о голодоморе и москалях-угнетателях, пугают имперскими замашками Кремля, рекламируют выгоды европейского выбора...

Из-за работы этих многочисленных агентов влияния Украина не может реализовать и второй путь развития, заключающийся в объединении усилий с другими постсоветскими республиками. Хотя все эксперты сходятся во мнении, что нашей стране выгодно участие в интеграционных проектах с Россией и Казахстаном, но на этом пути правительство Украины делает шаг вперед – два назад.

А ведь Украину не раз приглашали присоединяться к Таможенному Союзу (ТС) России, Беларуси и Казахстана и Единому экономическому пространству (ЕЭП) этих стран. Все расчеты показывают, что это будет выгодно стране, но наши политики не спешат воспользоваться этим шансом. Еще бы, ведь состояния отечественных олигархов лежат в западных банках, их дети учатся в западных университетах, да и немалая собственность там имеется. Поэтому противоречить западным старшим братьям нашим «уважаемым людям» очень не хочется. Ведь только стоит пойти против Запада, как европейские или американские правоохранители поинтересуются: «А законно ли нажито все это богатство? А не отмывались ли деньги? А не коррупционер ли вы, батенька?» А то и еще хуже, объявят диктатором и врагом демократии - и конфискуют все. Вот и слушают наши чиновники рекомендации дядечек из Вашингтона и Брюсселя! Внимательно слушают! И исполняют старательно!

Однако, что бы ни говорили политики, а страну надо выводить из кризиса, в который её загнали националист-мечтатель Ющенко и сменивший его «хозяйственник» Янукович. Единственный путь для этого – интеграция в евразийские структуры.

В исследовании, проведенном Институтом экономики и прогнозирования НАН Украины и Институтом народнохозяйственного прогнозирования РАН, говорится: «Присоединение Украины к ЕЭП означает, что за счет торговых эффектов объем годового ВВП к концу прогнозного периода будет превышать объем ВВП в базовом сценарии на 1%. В условиях технологической интеграции и развития кооперационных связей оценка экономического эффекта к 2030 году может быть повышена до 6-7% объема ВВП. При реализации этого сценария величина ВВП Украины к концу прогнозного периода будет примерно на 6-7% выше, чем ВВП Украины в сценарии, исключающем интеграцию с ЕЭП». Если перевести это с научного языка на понятный, выходит, что, объединившись, мы все будем жить лучше, чем порознь. Также ученые подсчитали, что в денежном эквиваленте эффект от работы ЕЭП составит больше триллиона долларов до 2030-го года.

Этого мнения придерживаются и другие эксперты. Например, выступая на прошедшем в декабре 2012 года по инициативе Фонда Горчакова форуме «Диалог во имя мира», банкир Андрей Анисимов из Евразийского Банка развития отметил, что специалистами этого банка была проведена кропотливая работа по прогнозированию различных вариантов развития ситуации. Было проанализировано 6 вариантов интеграции Украины в различные экономические объединения. Наиболее эффективным оказывалось вступление в таможенный союз с Россией, Беларусью и Казахстаном, дающее до 6% годового прироста экономики. При вступлении в зону свободной торговли с ЕС украинская экономика до 2030 годов будет ежегодно терять до полутора процентов из-за выбраковки украинской металлургии и некоторых других отраслей промышленности.

Выступая на том же форуме, руководитель сектора Института экономики РАН Елена Кузьмина отметила, что за счет вступления в ТС Украина сможет провести модернизацию своей экономики. При этом, по мнению эксперта, в отношениях с Украиной со стороной Киева политики больше, чем экономики. «Складывается впечатление, что на Украине идет борьба не между сторонниками ЕС и РФ, а борьба украинских элит за власть над страной», - сказала она. По мнению Елены Михайловны, плюсами от вступления постсоветских стран в ТС является то, что есть общие правила игры и равные возможности, выгодные для всех. Еще одним преимуществом является свободное перемещение рабочей силы и банковского капитала. Для России Украина - крупнейший партнер, и у наших стран есть взаимовыгодные интересы не только в сырьевом секторе экономики, но и в промышленном производстве, поэтому вступление в ТС будет выгодно Украине.

Так что нам надо действовать совместно с Россией хотя бы потому, что это выгодно. Не говоря уже об общей истории, вере и культуре.

Читать далее

Будущее: тенденции и угрозы

Article Details

Категория Донбасс- Русь и Украина

Будущее: тенденции и угрозы

Еще в начале тридцатых годов прошлого века Иосиф Виссарионович Сталин, говоря о международных отношениях, заметил: «Не надо забывать, что слабых бьют, а считаются только с сильными». И действительно, пока мы были сильны, с нами считались на мировой арене. Но когда распался Советский Союз, выяснилось, что независимая Украина в отрыве от остальных республик слаба. Причем, благодаря «заботам» нашего любимого правительства, с каждым годом мы все хиреем и хиреем. В роковом девяносто первом году УССР сравнивали с Францией, доказывали, что мы станем жить, как в Европе, и даже лучше… И к чему мы пришли, а вернее, докатились? Нас уже сравнивают со странами Африки, и то не с самыми развитыми… Позор! Румыны, бывшие самой отсталой нацией восточного блока, отобрали у нас кусок черноморского шельфа и теперь собираются добывать там нефть и газ. А ведь еще тридцать лет назад такое только в страшном сне могло привидеться. И смею вас заверить: это только начало. Украину, да и все остальные бывшие советские республики, будут бить, отбирая все, что понравится хозяевам жизни. И коррумпированные политики только помогут раздать-распродать все, что у нас еще осталось…

Почему же мы потеряли все, что завоевали наши деды-прадеды? Ответ прост: мы проиграли войну - невидимую, холодную, но от этого не менее разрушительную. И теперь победители диктуют миру свои условия. Но закончилась ли война против нашего народа? Нет! За годы независимости население Украины сократилось с 52 до 45 миллионов человек. Это больше, чем мы потеряли в Великую отечественную! Экономические потери такие же гигантские и сравнимые с военными. Так что нас продолжают убивать, только «мирными» методами.

Что же это за методы такие? После появления ядерного оружия всем стало понятно, что прямое военное столкновение сверхдержав приведет к уничтожению жизни на планете. Поэтому на западе был разработан долгосрочный алгоритм дестабилизации общества, который и применили против СССР.

Согласно этой доктрине, война должна быть перенесена в пространство идей, чтобы жертвы отказались от своих ценностей и приняли чужие.

Первый удар наносится по главенствующей идеологии общества-мишени. С помощью различных мероприятий она дискредитируется, чтобы ей не верили и поддерживать ее стало стыдно. Старшее поколение помнит, как в конце восьмидесятых очернялось все, связанное с КПСС и коммунистическими идеями. Затем формируется и прокачивается негативное отношение к армии, спецслужбам, правоохранительной и судебной системам. И дискредитируется основная религия, причем, ни в коем случае не через лобовую атаку, а через "представительский институт в обществе", то есть через замазывание грязью отдельных иерархов. Это, во-первых, повышает напряженность в обществе между различными группами: стыд, косые взгляды, ненависть. А во-вторых, в итоге человек оказывается лишенным всех точек опоры, у него теряется самоидентификация, потому что «все вокруг плохие». Тут общество начинает вариться в пустоте, после чего людей можно брать тепленьким и вкладывать им в головы новые ценности.

Именно так и был нанесен смертельный удар СССР. Поверив лживым голосам, мы сами стали ломать свой дом. И остались голыми и босыми. Второй раз с этой же технологией Украина столкнулась в 2004 году, когда в результате оранжевой революции в президентское кресло был буквально затащен пан Ющенко.

Но потом мировым жандармам пришлось ненадолго отвлечься от наших дел и повоевать в Ираке, Афганистане, Ливии. Это дало несколько относительно спокойных лет для развития, которыми воспользовались Россия и Беларусь, чтобы восстановиться от потерь. На Украине мы избавились от президента-трипольца, но сменившие оранжевых регионалы надежд не оправдали. Однако сейчас, похоже, время тишины заканчивается, и мы снова можем заметить активность западников на идеологическом фронте. Как бы это пафосно ни звучало, но наш народ будут добивать, пока он не исчезнет с мировой арены. К сожалению, такова реальность. У нас есть только один шанс сохраниться – снова стать сильными. И не только в военном или экономическом отношении, но, прежде всего, сильными духом, что невозможно в отрыве от православия.

Читать далее

Униаты как раскольники украинской религиозной жизни

Article Details

Категория Донбасс- Русь и Украина

Униаты как раскольники украинской религиозной жизни.

Многие галичане очень любят хвастаться перед остальными жителями Украины тем, что якобы они хранители исконного украинского языка, культуры и религии. Однако при ближайшем рассмотрении этот тезис разваливается, как карточный домик. Подавляющее большинство того, что в Галичине принято рассматривать как «своё», на самом деле является всего лишь наследием 700-летнего польско-австрийского ярма.

Как можно в таких условиях говорить о сохранении языка и культуры, если галичане сдали даже то, за что держатся до последнего все оккупированные народы? А именно – религию. Современные галичане верят совсем не в то и не так, во что верили в Древней Руси, Галицко-Волынском княжестве и Великом Княжестве Литовском.

Поэтому считаю, что будет небезынтересным рассмотреть вопрос о том, как возникла и развивалась так называемая греко-католическая церковь (униатская) на территории современной Украины.

Кстати, «униатство» – это сугубо афро-азиатское явление, применявшееся католиками, чтобы загнать под патронат Папы Римского остатки древних восточных церквей, терпящих жестокие гонения от мусульман. В Европе также были предприняты попытки применить принцип Церковной Унии, но нигде, кроме Галичины, они не обернулись особым успехом.

Изначально возникновение униатской церкви связано с попытками римских пап на протяжении целого тысячелетия то дипломатическими ухищрениями, то огнём и мечом подчинить себе православную церковь – с тем, чтобы окатоличить русский народ, в особенности его западную и юго-западную ветви.

Главным двигателем идеи подчинения западнорусского населения зарубежному центру, возглавляемого не славянином, стали иезуиты. В 1569 году иезуиты появились в Литве и уже через год организовали в Вильно (Вильнюсе) школу-коллегиум для сыновей феодалов и духовенства. Там же они основали свой монастырь, первым настоятелем которого был иезуит Пётр Скарга.

Иезуит Скарга поддержал польского короля Стефана Батория в агрессивной войне против Руси: он уговорил крупнейших польских и литовских магнатов оказать королю военную помощь. В войне против русского государства иезуиты во главе со Скаргой принимали активное участие путём организации шпионажа. Будучи капелланами в польской армии, иезуиты не только шпионили, но и призывали к окатоличиванию и завоеванию Руси. Захватив белорусский город Полоцк, Стефан Баторий, получивший от папы римского огромные суммы на военные нужды, передал все православные храмы и монастыри города иезуитам.

Учитывая неудачные попытки открытого обращения в католичество народов Руси, римская церковь решила проводить его в форме унии православной церкви с католической. Подготовка унии иезуитами велась в двух направлениях: дезорганизацией, дискредитацией православной церкви и широкой пропагандой союза с Римом.

Польские короли, боясь влияния Великой Руси через православную церковь на угнетённых ими западноруссов, не раз пытались создать независимую от Москвы митрополию с центром в Киеве. На должности высших православных иерархов - митрополита и епископов - в подъяремной Западной Руси польские короли часто назначали людей, дискредитировавших православную церковь в глазах верующих.

Так, например, в 1583 году киевским митрополитом стал двоеженец Онисифор Девочка. Он разрешил жениться всем своим епископам, назначал священниками двоеженцев и троеженцев, что запрещалось законами православной церкви под страхом отлучения. Митрополит Онисифор и большинство его епископов вызвали своим поведением такое возмущение среди верующих, что король вынужден был просить прибывшего в 1589 году в Польшу константинопольского патриарха Иеремию снять Онисифора и посвятить в митрополиты человека, «выдвигаемого русской шляхтой».

Им оказался тайно подготовленный иезуитами епископ Михаил Рагоза. Под давлением польского короля патриарх Иеремия посвятил Рагозу в сан митрополита – несмотря на то, что был осведомлен о недоверии православных к Рагозе из-за его связей с иезуитами. Чтобы предупредить неблаговидные поступки сомнительного митрополита, сразу же после посвящения его, вопреки церковной практике, патриарх назначил в киевскую митрополию своего экзарха (наместника) в лице луцкого архиепископа Кирилла Терлецкого и дал ему права, ставящие его выше митрополита.

Между тем Кирилл Терлецкий сам имел тесные связи с иезуитами. Фактически им руководил католический епископ Мацеевский, впоследствии возведённый папой в сан кардинала за заслуги в создании унии. Таким образом, всесильные иезуиты добились, что во главе православной церкви в Белой и Малой Руси были поставлены их агенты — Рагоза и Терлецкий.

В XVI веке пропаганда идеи унии церквей приобрела большой размах. Руководитель иезуитов в Польше Пётр Скарга в 1577 г. издал книгу «О единстве церкви божией под единым пастырем», посвятив её князю Острожскому. Привлечению этого князя к унии Папа придавал большое значение. Иезуиты начали окатоличивание и ополячивание русских и литовцев с их политической элиты — магнатов и шляхты. В Вильно была организована иезуитская академия, в которой обучалось до 700 слушателей.

Если в отношении православной шляхты иезуиты применяли метод прямого окатоличивания, то для широких масс западнорусского народа, активно сопротивлявшегося прямому окатоличиванию, был применён другой метод — уния православной церкви с католической при сохранении православной обрядности. Эти меры преследовали главную цель: разорвать связь русских Речи Посполитой с их исторической Родиной и религиозным центром – с Великой Русью.

В 1589 году в Москве наконец-то был создан русский Патриархат, что вселяло чувство надежды на скорейшее освобождение у всех русских, проживавших на оккупированных поляками территориях. Прибывший в Москву константинопольский патриарх Иеремия посвятил в патриархи всея Руси митрополита Иова. Это событие подстегнуло иезуитов и короля Польши Сигизмунда III к решительным действиям по скорейшему обращению в униатство западных русских.

Иезуит Антонио Поссевино писал Папе Римскому: «Кажется, выгоднее будет постепенно обращать русских в католическую веру, разрешив им придерживаться своих обрядов и богослужения, а в дальнейшем уже убедить их принять обрядность римской церкви».

Настаивая на официальном провозглашении унии с католицизмом, иезуиты от имени польского короля обещали православным иерархам уравнять их в правах и привилегиях с католическим духовенством Польши и даже допустить их в сенат. Униатской шляхте обещали предоставить право занимать государственные должности, а мещан-униатов уравнять в правах с католиками.

В 1590 г. иезуиты добились, что три православных епископа во главе с Кириллом Терлецким постановили присоединиться к католической церкви. Король Сигизмунд III в секретной грамоте от 18 мая 1592 года хвалил ревностность епископов, согласившихся на унию, и дал королевское слово оберегать их честь и прерогативы.

В 1592 г. на место умершего епископа Мелетия Владимирского выбран был Ипатий Потей, ревностный сторонник унии. Потей, воспитанник Краковской иезуитской коллегии, был сперва кальвинистом, затем перешёл в православие но тайно ратовал за католицизм. Ипатий сразу сошелся с тайными униатами-архиереями и сделался главным среди «тайных униатов».

В июне 1593 г. князь Острожский, не знавший о тайных замыслах Ипатия, стал советовать Потею сговориться с митрополитом и другими православными архиереями, чтобы они поехали в Москву просить царя и русское духовенство «стараться, чтобы больше Церковь Христова смуты, а народ русский такого гонения и ослабления, не терпели» и рассказать в Москве, какому давлению подвергается православие со стороны латинян. Естественно, Потей отклонил предложение князя ехать к царю.

В мае 1594 г. епископ Кирилл Терлецкий наконец-то решил открыться и объявил своей изумленной пастве, что уния уже состоялась и что Потей и он по приказу Сигизмунда III едут в Рим к «Апостольскому Наместнику Папе».

12 июня 1595 года Терлецкий и Потей на первом соборе епископов в Бресте составили письмо к Папе Римскому с просьбой присоединить их к католической церкви. 26 сентября того же года они, получив от короля (при посредничестве Петра Скарги) деньги на дорогу, выехали в Рим. Через три дня после прибытия в апостольскую столицу они были приняты папой Клементом VIII.

25 декабря 1595 г. в Ватикане состоялось торжественное «завершение унии». В присутствии кардиналов, епископов, католического духовенства и иностранцев в зале, в котором с великими почестями принимались только повелители стран, короли и князья, папа принял Терлецкого и Потея. После вручения письма о принятии в лоно католической церкви, составленного на первом соборе епископов в Бресте, Терлецкий и Потей провозгласили и подписали «исповедь веры», разработанную для униатов, и присягнули папскому престолу. В заключение папа Клемент VIII, высказав «великую радость по поводу возвращения русинов в лоно католической церкви» и призвав их к послушанию папскому престолу, санкционировал униатам богослужение по православному обряду.

После торжественного провозглашения унии Клемент VIII издал по-слание, обязывающее митрополита Рагозу созвать на своих землях собор всех епископов, которые должны были принять униатскую «исповедь веры» и присягнуть римскому престолу. Кроме того, папа написал личное письмо королю Сигизмунду III с просьбой уравнять в правах униатское духовенство с католическим и убеждал короля в необходимости дать униатским епископам и митрополиту «достоинство сенаторов». «Благодаря этому,— писал папа,— возникнет большее уважение к ним народа... а святая уния глубже пустит корни».

Несмотря на усилия изменников-епископов протест православных против унии стал разрастаться с новой силой. Против унии выступило и низшее православное духовенство, открыто называя изменниками митрополита Рагозу и епископов. В этих условиях на Правобережной Украине началось первое большое восстание русского народа под руководством Лободы и Наливайко против магнатов, шляхты и воинствующего католицизма. Движение носило ярко выраженный религиозный характер. Отряды Наливайко и Лободы нападали на имения униатской шляхты. Недаром иезуиты и униаты называли православных, которые не покорялись унии, «наливайковской сектой».

…Казацко-крестьянские восстания и протесты против унии напугали митрополита Рагозу и епископов-униатов. Митрополит вынужден был даже несколько раз выступить с публичными заявлениями о том, что он будто бы не признает унию. Львовский епископ Балабан также категорически отрицал своё участие в переговорах об унии. Вслед за львовским епископом Балабаном отрёкся от унии и перемышльский епископ Копистенский.

Весной 1596 г. князь Острожский и возглавляемая им значительная часть православной шляхты подали королю Сигизмунду III протест против унии и требовали, чтобы король отстранил от должностей митрополита и епископов-униатов, а на их место назначил православных. Однако король ходатайство сторонников православия оставил без внимания и решил довести дело унии до конца. А чтобы подкупить митрополита и епископов, передал им в вечное пользование новые монастыри и богатые имения.

Для завершения и провозглашения унии был созван специальный собор в Бресте. Хотя митрополит Рагоза объявил, что собор начнётся 8 октября 1596 года, на самом деле он начался на два дня раньше. Этот манёвр был рассчитан на то, что униаты-епископы смогут закончить дело келейно ещё до того, как на собор съедутся противники унии – их решили поставить перед свершившимся фактом.

На собор своевременно прибыли: главный организатор унии Пётр Скарга с тремя иезуитами, митрополит Рагоза, архиепископы Полоцкий, Владимиро-волынский и Пинский, представители папы римского и три представителя польского короля. Отсутствовали, разумеется, противники унии — многочисленная группа православных во главе с князем Острожским, Львовским и Перемышльским епископами, представитель вселенского константинопольского патриарха Никифор и представитель александрийского патриарха Кирилл.

Униаты вместе с католическими епископами и королевскими представителями собрались в Николаевской церкви. За закрытыми дверями выработали тактику в отношении сторонников православия. Было решено пригласить их на собор только в том случае, если православные согласятся не выступать против унии.

Прежде всего, надо было уговорить князя Острожского. Эту задачу взял на себя Пётр Скарга. Однако князь отверг какое бы то ни было соглашение с униатами и иезуитами. Униаты ответили репрессиями. Митрополит Рагоза в грамоте предал проклятию противников унии, лишил сана православное духовенство, отлучив его от церкви, и сообщил, что церковные должности будут переданы только тем, кто признает единение с католической церковью. По приказанию королевских представителей собор закончили быстро, и уже не в Николаевской церкви, а в католическом костёле, где митрополит Рагоза и епископы приняли католическо-униатское вероисповедание и присягнули на верность папе римскому.

В заключение состоялось совместное богослужение униатов и католиков, по окончании которого иезуит Пётр Скарга произнёс речь «О единстве церкви божией под единым пастырем».

Униатская церковь признала основные догматы католицизма и власть папы римского, сохранив лишь православную обрядность. Эта уступка православию была продиктована необходимостью считаться с отрицательным отношением православных к католической церкви, проявить известную гибкость, чтобы добиться подчинения православной церкви Ватикану.

Заключив унию с епископами православной церкви, Ватикан потребовал от униатского духовенства соблюдения только главных положений католицизма: безусловного признания главенства папы над униатской церковью и поминовение его во время богослужений, а в части исповедания веры — признания, что Святой Дух исходит от Бога-отца и Бога-сына. В обрядовом же отношении для привлечения широких масс верующих униатской церкви было разрешено придерживаться старой православной практики богослужения и обрядности при совершении религиозных таинств причащения, крещения, покаяния, миропомазания и так далее.

Православное духовенство, подписавшее Брестскую унию, значительно укрепило своё привилегированное положение на Правобережной Украине. Польша гарантировала неприкосновенность богатств униатской церкви так же, как и владений униатских магнатов.

В конце XVI — первой половине XVII века в ответ на усиление национально-религиозного и социального гнета в Юго-Западной Руси прокатилась широкая волна казацко-крестьянских восстаний. В результате приведших к проведению 8 января 1654 года Переяславской Рады и воссоединению двух частей Руси. После этого на большей части малороссийских земель очаги униатства были ликвидированы.

Но на западнорусских землях, которые остались под властью королевской Польши, воинствующие католики решили окончательно уничтожить православие. Не прекращая жестоких гонений и преследований православных верующих и духовенства, правительство Польши по требованию Ватикана издало в 1667 году постановление, по которому униатское духовенство «на вечные времена» уравнивалось в правах с католическим духовенством и шляхтой. Новым постановлением 1668 г. все перешедшие из униатства в православие лишались «защиты сеймовой конституции», т. е. фактически были поставлены вне закона. В 1676 г. польский сейм постановил запретить православным, в том числе и епископам, под страхом смертной казни и конфискации имущества сноситься с высшей православной церковной властью в лице константинопольского патриарха.

Между Россией и Польшей в 1686 г. был заключён «Вечный мир», по которому Левобережная Малороссия, Запорожье, а также Киев были признаны территорией Великой Руси; Правобережная Малороссия отошла к Польше. По этому договору Польша обязалась не чинить препятствий православному вероисповеданию западноруссов на закреплённых за ней землях.

Однако сразу же после подписания мирного договора иезуиты и униаты при поддержке польского короля Яна Собеского начали организовывать погромы православных. Используя поддержку королевской власти, они насильственно отбирали у православных церкви, разоряли и грабили их. Польский король Ян Собеский служил образцом воинствующего католика для магнатов, шляхты и чиновников. Он открыто заявил о необходимости карать смертью непокорных православных, «чтобы они в дальнейшем унии не противились».

В конце XVII — начале XVIII в. православные епархии Правобережной Малороссии, во главе которых находились ставленники иезуитов, начали переходить в униатство. В 1692 г. стала униатской Перемышльская епархия, в 1700 г.— Львовская епархия. Чтобы обратить в униатство одновременно всю епархию, львовский епископ Шумлянский созвал во Львове «собор» подвластного ему духовенства. Священники не отважились открыто выступить против епископа, однако верующие в парафиях отказались перейти в униатство. Тогда епископ Шумлянский вызвал отряд польских солдат и вооружённой силой, издевательствами и пытками обратил непослушных в униатство. Через два года перешла в униатство Луцкая епархия во главе с епископом Жабокрицким. Папа римский и иезуиты торжествовали победу.

Вся территория современной Западной Украины попала в духовный плен римских первосвященников…

В начале XVIII века оккупационная польская власть практически уничтожила 700-летнее православие на землях Галицкой Руси, предложив вместо него узнаваемый по форме, но полностью изменённый по содержанию эрзац, который местному населению было предложено считать чем-то своим родным.

После трёх разделов Речи Посполитой территория современной Галиции оказалась в руках австрийских Габсбургов, которые, в отличие от поляков, проводили более тонкую национальную политику в своей «лоскутной империи» и чётко координировали действия с Ватиканом. В последней четверти XIX века начинают осложняться отношения между Австро-Венгрией и Германией с одной стороны и Россией с другой. Униатский священник И. Рудович писал: «В начале 1888 г. война России с Австрией казалась неминуемой... Бывший немецкий посол в Петербурге канцлер Бисмарк следующим образом оценивал украинский вопрос: чтобы удержать равновесие и мир в Европе, необходимо создать независимую Украину. Отрыв Украины был бы самой тяжёлой ампутацией для России».

Сориентировавшись в сложной политической обстановке, Папа Лев XIII решил использовать её для расширения сферы влияния и укрепления униатской церкви. С этой целью он поднял вопрос о создании греко-католического патриархата во Львове и поручил Конгрегации по пропаганде веры разработать план этого нововведения. Неизменно проявляя заботу об униатах, папа приказал найти и подготовить соответствующего кандидата на «патриарший престол». Им должен был стать человек, способный осуществить начертанную Ватиканом программу действий на Российском Востоке.

Иезуитский опыт не обманул монсеньоров из Конгрегации веры — они нашли удивительно подходящего кандидата на пост главы униатской церкви, полностью отвечавшего требованиям Папы. Молодой аристократ, австрийский офицер Роман Шептицкий (сын богатейшего польского магната графа Шептицкого) имел много «достоинств», среди которых не последнее место занимала знатная родословная. Докладывая Льву XIII о намеченном ими кандидате, монсеньоры из Конгрегации особенно подчёркивали, что в роду Шептицких уже были выдающиеся униатские деятели. Львовский епископ Афанасий Шептицкий в 1729 году был униатским киевским митрополитом, позднее митрополитом униатской церкви был Лев Шептицкий.

Чтобы склонить молодого графа к духовной карьере, паписты прибегли к помощи его матери — ревностной католички, мечтавшей о высоком положении сына в церковной иерархии. Папская конгрегация организовала посещение Шептицким старинного униатского монастыря в сопровождении его отца, который противился церковной карьере сына. В монастыре всё было подготовлено для обработки старого графа и его наследника. Отцу и сыну оказывались почести как знатным потомкам униатских князей церкви и нескольких архимандритов монашеского ордена василиан. А из уст монахов лились славословия о великих делах этого рода на униатской ниве. В подобной атмосфере намёк на то, что место главы в палатах собора святого Юра во Львове ждёт потомка этого славного рода, звучал как конкретное предложение.

Окончательное решение было принято в Риме после тщательной обработки молодого Шептицкого со стороны близких друзей — польских кардиналов Чацкого, Мечислова Ледоховского и молодого иезуита графа Влодзимежа Ледоховского, будущего генерала ордена иезуитов. Они же основательно потрудились над формированием мировоззрения Романа Шептицкого. В беседах графа знакомили с историей деятельности католической церкви и ордена василиан на Востоке, их активной борьбой против православных в Галиции. Будущее Романа Шептицкого изображалось в виде апостольской деятельности среди 100 миллионов «грешных» душ Российского Востока, которых следовало направить на путь истинный, т. е. подчинить власти римского Папы.

В результате молодой граф просил Папу благословить его на служение католической церкви, заявив, что ради этого он готов перейти в униатство и вступить в монашеский орден василиан. Пока будущий митрополит являлся просто частным лицом, иезуиты решили послать его в Россию, чтобы он на месте ознакомился с обстановкой. Они надеялись также использовать эту поездку для возобновления старых, проверки существующих и налаживания новых связей в России.

Шептицкий в Киеве встретился с неформальным главой «украино-фильской партии» этническим поляком, историком и этнографом Владимиром Антоновичем, который был готов признать унию «как единственно правильный путь приближения украинского народа к культуре Запада».

По возвращении из России Шептицкого встретил самый сердечный приём в Ватикане. Сам Папа Лев XIII не пожалел ни времени, ни высокопарных слов, чтобы раскрыть перед будущим митрополитом важность служения в униатской сфере. Особенно подчеркивалось то, что осуществить великую миссию — обратить Восток в католичество — Шептицкий сможет лишь через «святую унию», где главная роль возложена на орден монахов-василиан.

В мае 1888 г. Шептицкий сделал свой первый шаг в своей духовной карьере. В Галиции (г. Добромиль) он вступил в орден василиан. По высочайшему приказу из Рима был нарушен установленный порядок: Шептицкий облачился в монашескую рясу без необходимого по уставу ордена «послушания», т. е. шестимесячного испытательного срока, и принял имя Андрей. Уже в 1890 г. Шептицкого назначают игуменом василианского монастыря во Львове. Здесь, используя возможности для активной деятельности, энергичный игумен основывает униатский пропагандистский журнал «Миссионер». Одновременно Шептицкий тщательно изучает обстановку в Галиции, присматривается к расстановке политических сил, к настроениям верующих.

Неожиданно для себя Шептицкий убеждается в том, что взгляды огромной массы верующих обращены к единственной наследнице Древней Руси – Российской империи, что в униатской пастве всё активней просыпается русское национальное самосознание (русофильство), и это очень встревожило искреннего польского патриота Шептицкого. С большим рвением участвовал Шептицкий в работе собора униатской церкви, созванного во Львове митрополитом Сембратовичем в 1891 г. Собор призвал униатское духовенство к широкому наступлению на все враждебные униатской церкви течения. А непокорных ждала участь униатского священника из села Гниличек Ивана Наумовича, который перешёл в православие и был отравлен в том же 1891 г.

В 1898 г. умер глава униатской церкви кардинал Сембратович. Время шло, а его место оставалось вакантным. Лишь несколько человек в Ватикане знали, что апостольская столица сознательно задерживает назначение нового главы униатов. Тем временем Андрея Шептицкого сначала посвятили в сан епископа и выделили ему Станиславскую епархию. А затем, 29 октября 1900 года Ватикан и императорское правительство Австро-Венгрии назвали Андрея Шептицкого митрополитом униатской церкви. И это в 35 лет!

Новоявленный лидер униатской церкви прекрасно понимал, для какой цели он посажен на митрополичий престол. Граф Шептицкий начал свою деятельность главы униатской церкви, прежде всего, как дипломат и проповедник, считая своей первоочередной задачей разработку новой тактики. Это был плод не столько размышлений самого Шептицкого, сколько директив Конгрегации по пропаганде веры, утвержденных Папой.

Новая тактика базировалась на развертывании сепаратистского дви-жения среди малороссов и белорусов, внушении им идеи об их этнической отдельности от русских и вековой ненависти к «москалям». Только при этом условии, полагали униаты, можно рассчитывать на успех в окатоличивании Юго-Западной России.

Чтобы выступить походом против врагов внешних, митрополит решил сначала очистить свой лагерь от врагов внутренних. Шептицкий ставит перед собой цель полностью задушить русофильское движение среди верующих и духовенства униатской церкви. Он проанализировал историю неудач своих предшественников, достаточно хорошо ориентировался в сложной ситуации и понимал необходимость маскировки для достижения цели. Во время интронизации в Святоюрском соборе Шептицкий заявил: «Разные люди по-разному могут думать и говорить обо мне. Но я хочу, чтобы все знали и понимали, что если я занимаю пост митрополита русского, то это значит, что я им хочу быть и буду...»

По всей Галиции по всякому поводу звучали речи Шептицкого, епископов, священников и монахов, призывавших к походу против «погибающей в православной ереси» России. В унисон звучало и печатное слово брошюр, газет, специальных изданий, которым униатская церковь уделяла большое внимание. В общественной жизни митрополит Шептицкий стремился завоевать авторитет беспристрастного человека и судьи, стоящего над политическими группировками. Но с кем бы ни встречался, кому бы ни помогал униатский владыка, он с хитростью и настойчивостью иезуита обрабатывал своего собеседника в духе ненависти к России, прививая мысль об исторической миссии Галиции как центра «национально-государственного и церковного возрождения Украины».

Резиденция митрополита в соборе святого Юра, помимо религиозного центра, одновременно становилась штабом галицийского «украинофильства». Всё это звучало в унисон с политикой Ватикана. В апостольской столице серьезно рассчитывали на то, что немецкий кайзер Вильгельм II, двинув войска на Восток, поможет направить «в лоно католицизма» народы России.

Для усиленной подготовки галицкого населения к войне против России австрийский и немецкий генеральные штабы требовали от националистов и главы униатской церкви создания специальных организаций, с помощью которых можно было бы держать «свидомых украинцев» в состоянии постоянной мобилизационной готовности.

Униатская церковь становится инициатором, основателем и протектором самых различных националистических и полувоенных организаций, в которых агенты австрийского генерального штаба готовили галичан «к великой миссии освобождения» своих восточных братьев огнем и мечом.

В 1903 г. умер папа Лев XIII. Папой римским был избран Пий X, ориентировавшийся на Австро-Венгрию и Германию. Он вызвал в Рим главу униатской церкви, чтобы лично ознакомиться с настроениями в Галиции, а главное — обсудить положение в России и дальнейший план экспансии католицизма на Восток. Шептицкий во время рандеву с Пием говорил: «Мы стоим накануне великих событий. Греко-католическая церковь — это паперть, через которую многочисленные народы России должны войти в лоно святой католической церкви... Русский Восток — нива широкая, жнивья там много... Хватило бы только апостольских жнецов, чтобы охватить все жниво».

Доклад Шептицкого произвел на папу большое впечатление. Красноречивый митрополит добился успеха: Пий X, целиком поддержал все начинания Графа Шептицкого. После возвращения из Рима первой задачей униатского духовенства униатский митрополит считал подавление русофильских настроений среди верующих и духовенства Галиции. Одних русофильски настроенных униатов митрополит обрабатывал лично, других — заменял верными воспитанниками ватиканских коллегиумов, орденов иезуитов и василиан. Правда, памятуя о трагической гибели Ивана Наумовича, священники в большинстве своем симпатии к России вслух не высказывали.

В борьбе с русофильством Шептицкий опирался главным образом на иезуитов-василиан. Сеть василианских монастырей непрерывно росла. Теперь в Галиции вместо одного (в Добромиле) их насчитывалось уже около десяти. Одновременно митрополит организовывает также новые монашеские ордена и монастыри.

В подготовке к войне Шептицкий не ограничивается деятельностью на территории Галиции. Он посещает Буковину, Подкарпатскую Русь, районы галицийских эмигрантов в Пруссии, Дании, Канаде. Когда в 1910 году Шептицкий в канадском городе Ванкувере пытался произнести свою первую проповедь, эмигранты, среди которых не проводилась агрессивная украинизация, забросали Шептицкого гнилыми яблоками и тухлыми яйцами. Польскому графу пришлось ретироваться под возгласы: «Вон, изменник!»

С благословения митрополита Шептицкого в 1913 году во Львове было создано полувоенное формирование под названием «Украинские сичевые стрельцы» (УСС), куда привлекались наиболее идейно обработанные в украинском духе галичане. Такие же формирования стали возникать и в других местах. За один год в Галиции возникло 94 товарищества УСС.

В июле 1914 г. в столице Австро-Венгерской империи происходило тайное совещание, которое «решало судьбу Украины». Проводил его министр иностранных дел граф Бертхольд. На совещание пригласили в качестве «представителя» Украины митрополита Андрея Шептицкого.

По предложению австрийского генштаба, согласованному с Германией, совещание утвердило план действий по «украинскому вопросу». Предусматривалось создание так называемой «Главной украинской рады», «Союза освобождения Украины», специальных украинских частей в австрийской армии под названием «Украинские сичевые стрельцы».

19 июля (1 августа) 1914 г. Германия объявила войну России… После этого Митрополит Шептицкий издал воззвание, в котором говорилось: «Победа Австро-Венгерской монархии будет и нашей победой. Чем крупнее будет поражение России, тем скорее пробьет час освобождения Украины. Украинская общественность должна отдать все свои материальные и моральные силы для того, чтобы исторический враг Украины был разбит!». С разрешения австрийского генерального штаба сичевым стрельцам было вручено желто-голубое знамя, которое в присутствии униатских капелланов собственноручно освятил Шептицкий — «отец украинской нации», как стали его называть националисты. Он благословил стрельцов на смерть за австрийского императора и «христова наместника на земле» — Папу римского.

21 августа 1914 года митрополит обратился с пастырским посланием к верующим пограничных сел, в котором призывал к войне с Россией, ибо униаты «идут в бой за святую веру... божьей милостью связаны с австрийской державой и династией Габсбургов».

В Галиции спешно производились аресты всех подозреваемых в русофильстве. Десятки тысяч человек были брошены в концлагеря Талергоф, Терезин и другие, где они находились в ужасающих условиях. А «духовный отец украинской нации» Шептицкий, член галицийского сейма и австрийского парламента, даже не пытался облегчить участь своей паствы. Наоборот, он одобрял террор австрийских жандармов.

Но вдруг ситуация стала меняться. 5 августа 1914 г. на юго-западном фронте русские войска перешли в наступление. Галиция превратилась в арену кровопролитных боев, известных под названием «Галицийская битва», в которой австро-венгерские войска потерпели поражение. О его размерах, так же как и об истинном настроении массы сичевых стрельцов, можно судить по письму Станислава Шептицкого (генерала и начальника штаба 2-го корпуса австрийской армии) к своему брату митрополиту Шептицкому.

«Русские наступают,— писал генерал.— Мы терпим поражение. Происходят жестокие бои в районе Гнилой Липы. Твое холопское войско, твои УСС (Украинские Сичевые Стрельцы) боев еще не видели, но известно, что они собираются «доблестно» сдаться в плен москалям. Надежды удержать русских нет. Галиция может пасть.».

Военная ситуация на востоке складывалась не в пользу Австро-Венгрии. «Непобедимая» армия императора Франца Иосифа панически отступала в глубь Галиции. Русские войска освободили Львов. Шептицкий остался во Львове. В первые дни прихода русских войск глава униатской церкви присматривался к обстановке. Через свою разведку изучал поведение и намерения русских военных властей, офицеров, солдат, настроение местного населения, верующих, духовенства. Неприятной неожиданностью для Шептицкого было то, что многие галичане с искренней доброжелательностью отнеслись к солдатам из России. И совсем уже поразило униатского владыку то, что многие галичане считали их своими братьями и радовались их приходу.

Возмущенный митрополит в первую же неделю пребывания русских войск во Львове выступил с воинственной проповедью в Успенской церкви. Он демонстративно проклял тех, кто приветствовал приход русских войск, и призвал галичан не забывать о своей обязанности как перед императорским, так и перед апостольским престолом.

Униатская церковь возложила на наиболее надежных священников выполнение задач весьма далеких от служения богу. Все эти пропагандисты и шпионы стали заводить знакомства среди солдат и офицеров русской армии и всячески разлагать боевые части, втираясь в доверие к воинам, собирать сведения о настроении армии, политическом положении в России, а также военно-разведывательную информацию. Одновременно велся учет всех «изменников»-галичан, радостно приветствовавших русские войска.

Хотя Шептицкий давно был известен русской контрразведке как австро-немецкий шпион, его вначале не беспокоили. Но видя, что активность Шептицкого все возрастает, командование решило положить конец его подрывной деятельности. 12 сентября 1914 г. в резиденции Шептицкого был произведен обыск, а 19 сентября митрополита вывезли из Львова в салон-вагоне в сопровождении его духовника, ректора униатской семинарии Боцяна, личного секретаря монаха Гродского и слуги. В Киеве митрополита поселили в «Континентале», лучшей гостинице города.

Проанализировав свое положение, Шептицкий сделал то, чего от него никто не ожидал. Он обратился к царю Николаю II с приветственным посланием, в котором выражал свою «радость» по поводу побед российской армии и воссоединения Червоной Руси с Россией. Он писал, что «трехмиллионное русское население Галиции с радостью приветствует русских воинов как своих братьев». Склоняясь перед царем, «православно-католический галицко-русский митрополит» — так именовал себя Шептицкий — заверял, что он в любой момент готов с «любовью к императорскому величеству и святой Руси положить свою жизнь на жертвенный алтарь».

Сначала царское правительство намеревалось оставить униатского митрополита в Киеве как интернированное лицо, но, детально ознакомившись с его делом, приказало перевезти Шептицкого в Нижний Новгород. Однако и здесь он пытался подыскивать единомышленников среди местного населения и создавать тайные униатские приходы. Разумеется, об этом полиция уведомила вышестоящее начальство и получила указание отправить поднадзорного митрополита в Курск. В защиту Шептицкого выступили его высокопоставленные покровители из числа приближенных австрийского и немецкого императорских дворов. Принимал меры к освобождению Шептицкого и испанский король Альфонс. Но наиболее активно действовал Ватикан. Апостольская столица использовала арест униатского митрополита для компрометации русского правительства и разжигания ненависти среди верующих к русским. Ватикан инспирировал провокационные слухи о преследовании униатов и католиков, о зверствах, чинимых русской армией среди мирного населения, и т. п. Что касается самого митрополита, то распространялись слухи о расстреле Шептицкого, его мученической смерти в русской неволе, некоторые австрийские газеты поместили даже некрологи. И все же кампания по освобождению Шептицкого вскоре провалилась. Царское правительство неожиданно получило документы (они были найдены в стене Святоюрского собора), изобличавшие униатского митрополита не только как политического руководителя украинских националистов, но и как тайного австро-немецкого агента, который всегда подстрекал правительство Австро-Венгрии к войне против России и даже лично разработал план захвата Украины и ее «державного развития».

Среди найденных документов наиболее ценным был черновик докладной записки Шептицкого правительству Австро-Венгрии о военном, церковном и общественном устройстве Украины после оккупации ее австрийскими войсками. «Задача заключается в том, — писал митрополит, — чтобы полностью оторвать от России украинские земли, подчинить их Габсбургской монархии, поставив во главе Украины по велению императора наиболее выдающегося полководца австрийской армии в качестве гетмана». Шептицкий советовал создать украинскую церковь, наиболее полно отделенную от российской православной церкви. Украинская самостоятельная церковь должна молиться за австрийского императора.

Среди документов был также список лиц, которых австро-венгерское правительство должно было назначить на административные посты после оккупации Украины.

Эти документы попали в руки русской контрразведки как раз тогда, когда Ватикан вел переговоры с царским правительством о разрешении на выезд Шептицкого в Рим (или в какое-нибудь нейтральное государство) или об обмене его на какого-нибудь пленного журналиста. Русское правительство дало понять Ватикану, что о выезде униатского митрополита из России не может быть и речи.

Русские войска в середине 1915 года были вынуждены оставить Галицию, Польшу, Прибалтику. Отступление царских войск активизировало деятельность Шептицкого. Он благословил австрийскую военщину на кровавый террор в Галиции и дал наказ униатской церкви выявить всех «изменников», которые помогали русским войскам и властям.

Сомнительная честь окончательно снять и без того слабые путы с крыльев униатского владыки выпала министру юстиции Временного правительства Керенскому. В середине марта 1917 г. Шептицкий получил разрешение покинуть Ярославль. Митрополит решил ехать в Петроград, где поблагодарил главу Временною правительства князя Львова, министров Керенского, Милюкова, Терещенко и затем отправился в Киев.

Центральная рада устроила митрополиту торжественную встречу. Глава рады Грушевский и его единомышленники в дружеской беседе недвусмысленно намекали, что они хотели бы видеть в лице Шептицкого своего духовного пастыря и ждут его назначения на пост киевского митрополита. Беседы с членами Центральной рады вселили в Шептицкого уверенность, что дело создания прогерманской «самостийной Украины» в надежных руках. Он начал создавать униатские приходы в Малороссии, а в Киеве — генеральный викариат. Рада предупредительно выделила в центральной части Киева четверть десятины земли для униатской церкви, которую помощники митрополита соорудили в рекордно короткий срок. По указанию Центральной рады была разрешена деятельность генерального викария униатов в Киеве, дано разрешение па организацию униатских парафий в Одессе, Екатеринославе, Виннице, Каменец-Подольске.

Временное правительство разрешило Шептицкому выехать из России. 9 июля 1917 года Шептицкий прибыл в столицу нейтральной Швеции, откуда митрополит отправил благодарственные телеграммы с сердечными заверениями в верноподданнических чувствах австрийскому императору и Папе римскому. Одновременно он посылает на имя австрийского министра иностранных дел секретную информацию о положении в России.

Затем Шептицкий выехал в Швейцарию. Здесь, в городе Цицерс, он встретился с генералом ордена иезуитов Ледоховским. Граф Ледоховский по поручению папы Бенедикта XV выслушал доклад Шептицкого. На основании документов мы имеем возможность в основном воспроизвести содержание доклада Шептицкого «черному папе».

«...Пропаганду католицизма в настоящих условиях в России можно проводить легально и в широком масштабе. Решающую роль должна сыграть легализованная Временным правительством князя Львова греко-католическая церковь в России. Временное правительство с сочувствием отнесется к большой и разумной акции католической и униатской церкви, особенно если эта акция будет способствовать борьбе с экстремистскими элементами.

Униатская церковь в России, возглавляемая моим экзархом Леонидом Федоровым, уже действует. Представляя униатскую церковь в России, он по приглашению правительства участвует в совещаниях по церковным делам, а это уже важная порука дальнейшего развития нашего дела. Что же касается Украины, то здесь события обещают богатую жатву для святой церкви уже теперь.

Власть на Украине находится фактически в руках украинского парламента, называющегося Центральной радой. Этот парламент действует пока в контакте с центральным Временным правительством исключительно для того, чтобы избежать анархии, к которой призывают экстремисты-большевики. В Центральной раде — разумные и влиятельные люди. Они не считают имперскую Австрию и Германию врагами своего народа... Будущее правительство Украины установит официальные отношения с апостольской столицей. Именно эти деятели содействуют работе священников-униатов. Необходимо немедленно подготовить верных людей, которые бы проповедовали слово божие среди народов Украины и России».

Через несколько дней после прибытия в Вену Шептицкий был приглашен к императору Карлу I. Почти два часа слушал император верноподданнический доклад митрополита. Карл I наградил главу униатской церкви за верную службу «цесарю и державе» орденом Леопольда с военным украшением.

Все униатские священники и местные светские власти в районе железнодорожных станций, через которые должен был проследовать из Вены во Львов митрополит, получили строгое указание прибыть с церковной процессией на указанную станцию для встречи митрополита и отдачи ему надлежащих почестей. Однако с наибольшей помпой готовилась встреча митрополита во Львове, где создавались специальные комитеты, писались воззвания, печатались статьи в газетах, произносились проповеди в церквях. На церемонию встречи император прислал своего личного представителя — эрцгерцога Вильгельма Габсбурга (позднее известного под именем Василия Вышиваного — кандидата австрийского правительства и украинских буржуазных националистов на пост «гетмана Украины»).

В период между двумя мировыми войнами униаты активно и быстро развивается в Западной Украине, на в 1939 году, после прихода советских войск и установления коммунистического режима на территории Западной Украины, греко-католическая церковь стала объектом пристального внимания НКВД. В то время НКВД открыто не препятствовал её деятельности при условии, что она не будет проводить антисоветской агитации.

Во время Второй мировой войны и после восстановления советского режима греко-католическая церковь подверглась гонениям со стороны государства в связи с тем, что она оказывала поддержку украинским националистам, поддерживала контакты с центром мирового католицизма — Ватиканом, а митрополит Андрей Шептицкий одобрил направление каппеланов в подразделения 14-й добровольческой гренадерской дивизии СС. После восстановления советской власти на Западе Украины среди части греко-католического духовенства возникла так называемая «инициативная группа», которая призвала к упразднению унии между греко-католической церковью и Римом. В результате на Львовском соборе 8 — 10 марта 1946 года было принято решение о слиянии с Русской православной церковью. На Собор было приглашено 225 делегатов-священников, членов Инициативной группы, и 22 делегата от мирян из всех трёх грекокатолических епархий (Львовской, Самборско-Дрогобычской и Станиславской), председательствовал доктор Гавриил Костельник.

До 1990 года епископы, священники и монахи греко-католической церкови, остававшиеся на Западной Украине, продолжали служить нелегально. Значительная часть верующих, оставаясь греко-католиками, посещала православные храмы Русской православной церкви. В феврале 1990 года, после встречи в Ватикане президента СССР Михаила Горбачёва и Папы Иоанна Павла II, был снят запрет на создание греко-католических общин, была разрешена их регистрация и проведение богослужений. Вскоре большая часть храмов на Западной Украине, была захвачена униатами.

Читать далее

Проблемы украинского языка без ретуши

Article Details

Категория Донбасс- Русь и Украина

Проблемы украинского языка без ретуши

На заре независимости, когда я приезжал к бабушке в деревню, она меня просила смотреть с ней украинские новости, чтобы… переводить. Поскольку новости делали на том, учебник чего называется сейчас «Сучасна українська мова». А уроженка Полтавщины, прожившая всю жизнь в украинском селе, не понимала таких слов, как «щелепа» (челюсть), «пазуры» (когти), «смолоскып» (факел), «шкарпэткы» (носки), «шпалэры» (обои), «пэнзлык» (кисточка), «экзыл» (изгнание), «амбосада» (посольство), «мапа» (карта), «фах» (специальность) и десятки других слов. Просто я учился в городской школе, где, естественно, изучал предмет «Українська мова» и значение этих слов знал.

Ещё тогда я удивлялся – как же так? Язык вроде называется украинским, а сами что ни на есть украинцы многое из него не понимают. Причём это касалось не только моей бабушки, это касалось всех жителей села. А там были уроженцы практически всех регионов Украины – и с Житомирщины, и с Волыни, и из Черкащины. А спросишь, что такое «краватка» (галстук), – «Тю, – скажут, – та це ж крОвать, тилькы маленька». Когда скажешь, что это галстук, – тот, что на шее, – удивлённо глянут на тебя и спросят: «А це по якому?» Сказать, что по-украински, – обидятся. Подумают – зло шучу.

И именно в этом главная проблема провала украинизации.

Ведь те люди, которые в конце XIX века создавали «українську мову», исходили из весьма благородного посыла – максимально распространить грамотность на юго-западе России. А ради этого нужно не массово безграмотный народ подтягивать к литературному русскому языку, а язык и знания на нём опустить до уровня народа. В русском языке много грамматических правил? Значит, научим людей буквам, а дальше введём фонетическую систему. Пусть пишут, как слышат. Лишь бы смысл доходил. Надо – будем писать слова, употребляемые в местном наречии.

Но вскоре эту просветительскую идею подхватили нечистоплотные политиканы, которые стали пропагандировать тезис максимального «развода» русского и украинского языков. Поэтому и полился в украинский язык мутный поток заимствований из польского и немецкого. Иногда слова просто банально придумывались. Вводились новые буквы наподобие «Ї», «апострофа», «Г с крышечкой».

Конечно, украинский язык всё сильнее отдалялся от русского языка. Но при этом – становясь всё неудобней для общения, чтения и писания. Становясь всё менее родным для тех, для кого он якобы и был создан.

Вот возьмём самый яркий пример – Виктор Ющенко. Уроженец слобожанского села. Человек, в чьём украинском происхождении не сомневаются даже недоброжелатели. Но вы послушайте его: «Мы по листнеци взбыраемось на этажи». Ага, а как же «мовна» «дробына» (лестница) и «поверхы» (этажи)? «Слидуючый рик» – хотя правильно «наступный рик». «Усэ, точка!» – а как же быть с «мовной» «крапкой»? И таких примеров сотни, и это только у одного Ющенко.

Причём, борьба с «русификацией» мовы перешла линию добра и зла. Например, в «Сучасній українській мові» ликвидировали слово «творог» и стали обозначать его словом «сыр». То есть в украинском языке и то, что по-русски называется «творог», и то, что по-русски называется «сыр», обозначается одним словом. Но это же два разных продукта! Очень весело тем, кто читает книгу рецептов на украинском языке и всякий раз задаётся хорошим вопросом: «А какого «сыра» 200 граммов? Того, который «сыр-сыр», или того, который «сыр-творог»? То же самое со словом «прыгода», которое в украинском языке означает и «приключение» и «происшествие». И со словом «кит» – этим словом обозначается и тот, что на заборе сидит и мурлычет, и тот, что в океане плавает.

Но не надо клеветать, что у украинских филологов плохо с фантазией и они не в состоянии придумать слова для обозначения каких-то явлений или предметов. Там, где не надо, фантазия работает выше всяких похвал. Взять, например, русское слово «вертолёт»: тут в украинской мове мы находим множество слов, обозначающих этот механизм. Это и «гвынтокрыл», и «гэликоптер», и просто «вертолит».

В желании подальше растащить русский и украинский языки друг от друга и под маркой борьбы с «русификацией мовы» дошли до филологического абсурда.

Причём, эти «перегибы» признал даже такой филологический авторитет, как Виталий Русанивський. В предисловии к «Історії української літературної мови» он, в частности, пишет: «Тут же попередньо слід згадати про таке: звичайно, русифікація полягала не в тому, що українські слова замінювалися російськими (хоч було й це). Ліс лишався лісом, поле полем, хата хатою, граблі граблями і т. д. Не слід вбачати русифікацію і в тому, що арабське з походження слово «майдан» заступилося слов’янським «площа», або занесене з жаргону німецьких слюсарів слово «мутра» замінило слово «гайка».

Но то, что простили Русанивському, покусившемуся на святое слово «майдан», другим не прощается. Любой человек, пытающийся проанализировать ситуацию с нашей «державной мовой» вне ракурса её извечной «соловьиности и калиновости», вполне может напороться на неадекватную реакцию со стороны «профессиональных украинцев», которые спешат навесить на таких исследователей ярлыки типа «шовинист», «антиукраинец», «украинофоб». В результате, «профессиональные украинцы» начинают творить то, что известный украинский писатель Иван Нечуй-Левицкий когда-то называл «чертовщиной якобы под украинским соусом».

Современные паны-«словозаменители», в очередной раз распиная украинский язык, абсолютно не интересуются тем, как будут восприняты их «филологические навороты» населением, ради которого якобы и пишутся все новейшие словари или учебники. Особенно в этом смысле досталось профессиональной терминологии.

Возьмем, например, «Російсько-український медичний словник з ін-шомовними назвами», изданный в Киеве в 2000 году «Благодійним фондом «Третє Тисячоліття» тиражом 20 тысяч экземпляров (автор – С. Нечай).

Вот какие медицинские термины там предлагаются: акушер-гинеколог – пологожінківник, амбулатория – прихідня, аммиак – смородець, бактерициды – паличковбівники, биолог – живознавець, бинт – повій, бюллетень – обіжник. Это только на букву А и Б, на остальные буквы в словаре филологических шедевров также хватает!

В другом медицинском словаре, изданном в Киеве государственным издательством «Здоровье», находим совсем другие термины. Там гинеколог уже стал «жінкознавцем» или «бабичем» (а как же «пологожінківник» Нечая?), рвоту обозначили как «блювання», а «зуд» стал «сверблячкой». Серьёзно пострадали и термины греческого происхождения: адермия превратилась в «безшкіря», гирсутизм в «волохатість», акушерку назвали «пупорізкою», осмидроз – «смердячий піт», а эризипелоид – «бешиха свиняча».

Для тех же, кто посчитает и эти словари слишком уж «промоскаль-скими», специально переиздали другой, вышедший еще в 1920 году под редакцией некоего доктора медицины Галина. Согласно этому словарю анус рекомендуют называть «відхідником», ангину – «задавлячкою», выкидыш – «сплавней» или «виливком», а экстирпатор – «дряпаком».

Зачем, спрашивается, общепринятую международную терминологию заменять местечковым «новоязом»?

Впрочем, ничто не ново под луной, и «реформаторы» от языка в своих потугах тоже не оригинальны. Ещё в начале прошлого века раздавались голоса уважаемых в кругу украинофилов людей, главным лейтмотивом которых было: «Да что ж вы делаете с украинским языком?» Среди таких был и классик украинской литературы Иван Семёнович Нечуй-Левицкий, автор хрестоматийных «Кайдашевой семьи» и «Маруси Богуславки». Кроме литературных произведений, у Ивана Семёновича имелись и литературно-полемические произведения, в которых он ставил проблемы, перекликающиеся со многими нынешними проблемами украинского языка: и обилие полонизмов и германизмов, и ориентация исключительно на Галичину как носителя «единственно правильного» украинского языка, и использование некорректной терминологии.

Обо всём этом идёт речь в работе «Криве дзеркало украiнськоі мови», изданной в виде брошюры в Киеве в 1912 году. Нечуй-Левицкий «пропесочил» в этой работе таких деятелей, как Михаила Грушевского (будущий глава Центральной Рады), Симона (Семёна) Петлюру (член Центральной Рады, впоследствии – глава Украинской Директории), Дмитрия Дорошенко (министр в правительстве гетмана Скоропадского).

Вот что писал Иван Семёнович практически век тому назад (текст подаётся в оригинальной орфографии, поскольку Нечуй-Левицкий не признавал таких букв, как «ї» и «апостроф», считая их надуманными и ненужными для украинского языка): «Галицька книжня научня мова важка й нечиста через те, що вона склалася по синтактиці мови латинськоi або польськоi, бо книжня вчена польська мова складалась на зразець важкоi латинськоi, а не польськоi народньоі, легкоi й жвавоi мови, яку ми бачимо в польських белльлетрістів та поетів. Галицькі вчені ще й додали до неi, як складову частку, остачу староi киiвськоi мови ХVIII віку, нагадуючу в москвофільських пісьмеників староi і новоi партії мову Ломоносова. І вийшло щось таке важке, шо його ні однісінький украiнець не зможе читати, як він ни силкувався б».

И ещё: «Врешті треба щиро признатись, що украiнська література в наш час знаходиться в великі небезпешності. Галицька агітація не дрімає й шкодить нам гірше од староі цензури, бо викопує під нашою літературою таку яму, в котрі можна поховать і занапастить, може й надовго, усю украiнську літературу; вона висмикує спід наших ніг самий грунт, це б то народню мову».

Но предостережения писателя и лингвиста не были услышаны в «революционных вихрях» той эпохи, а столь же «революционные новоязы» нынешней заставляют любую научную работу сначала писать со словарём (и не одним), а потом также со словарями и читать. В принципе, такая же ситуация с художественной литературой и СМИ, поскольку людей, свободно владеющих словесными выкрутасами современных украинских филологов, у нас в стране можно пересчитать по пальцам. В этом и кроется отсутствие спроса на украиноязычные газеты и журналы, а не в происках Москвы и «пятой колонны».

В какой-то мере я счастливый человек. Значительная часть моей жизни прошла в украинском селе, где довелось наблюдать обычную жизнь обычных украинцев – без наведения на неё лубочного глянца националистов или презрительно-томного взгляда со стороны горожан.Знакомство с младых ногтей с настоящей народной мовой, ныне презрительно именуемой «суржиком», помогло мне с детства без проблем читать украиноязычную литературу. При этом нужно подчеркнуть – именно СОВЕТСКУЮ украиноязычную литературу, когда украинскую «мову» не пытались искусственно развести с русским языком. Когда «мова» имела шанс, преодолев последние искусственные препятствия, возведённые лингвистической профессурой, стать действительно письменной формой того же «суржика» – языка, на котором осуществляли свою коммуникацию около 70% этнических украинцев. А не тем, что пытаются сделать из украинской мовы сейчас, – письменной формой канадско-галицкого диалекта, на котором от силы говорит процентов 10% всех украинцев.

Благодаря знанию суржика моё знакомство с украинской литературой в 80-е началось с Остапа Вишни, Всеволода Нестайко (лучшего украинского детского писателя), Петра Панча и многих других. Потом, когда подрос, уже были Олесь Гончар, Павло Загребельный, Зинаида Тулуб. Сюда же надо добавить украиноязычные переводы произведений Кира Булычёва, Ярослава Гашека и Мигеля Сервантеса. Так что представления об украинской литературе и возможностях украинского языка у меня сложились ещё до всех тех процессов, которые начались на Украине в связи с обретением ею независимости.

До 1991 года украинская литература и идеологический официоз существовали в значительной мере параллельно, давая возможность творцам экспериментировать со стилями, сюжетами и направлениями, при этом максимально приближая письменную речь к разговорному языку. До «независимости» государство поддерживало литературный процесс в целом, запрещая только явные выпады против коммунистической системы, после же 1991 года новообразованное государство Украина необычайно сильно плюнуло на культуру и стало поддерживать исключительно верноподданические и идейно выдержаные художественные произведения. И как результат – наступил полный коллапс украинского литературного процесса.

Ведь перед какой дилеммой оказывался потенциальный украиноязычный писатель? Можно написать пусть и интересную, но просто книгу – без идеологических посылов и творческого осмысления лозунгов «державного будівництва». Отнести рукопись в коммерческое издательство и в лучшем случае получить гонорар в размере трёх-пяти тысяч гривен. И это, опять же, в лучшем случае. Это при том, что хорошая книга пишется минимум полгода и отнимает гигантское количество сил, времени и средств. Так работать могут только окончательно оформившиеся графоманы. То есть книгописание на украинском языке – это вещь крайне невыгодная, коммерчески неоправданная.

К этому привело то, что с 1991 года над украинским языком постоянно проводят какие-то зверские эксперименты, суть которых можно свести к формуле «Мова, геть від язика», когда в украинский язык искусственно начали вводить множество польских и немецких заимствований, архаизмов и просто выдуманных слов (наподобие «новинар», «проголос», «чарунка», «нетрі», «первина», «залюднення» и т. д.)

В результате текст, написанный правильным современным украинским языком, вообще перестаёт быть понятным даже для украиноязычных читателей. Ими подобная литература начинает восприниматься, приблизительно так, как русскоязычным читателям книга, написанная на старославянском: общую канву понять можно, а вот нюансы уже нет. Понятно, что литература на таком языке будет иметь ограниченный круг почитателей и вряд ли когда-нибудь станет финансово рентабельной.

Поэтому у украиноязычного писателя есть два пути добиться финансового успеха: получить литературную премию имени Шевченко, которая ещё совсем недавно составляла астрономическую сумму в размере четверти миллиона гривен, или же организовать какой-нибудь скандал вокруг своего литературного творения. В результате современная украинская литература в своей основе состоит из двух видов произведений: политической конъюнктуры (ради премий) и скабрёзно-сексуальных романов (ради скандалов).

Подойдём к полке с современной украинской литературой и посмотрим на самых известных авторов и резонансные произведения. Вот, например, недавно почивший в бозе Олесь Ульяненко (настоящее имя Александр Ульянов) получил малую Шевченковскую премию за роман «Сталинка». Для того чтобы представить, что же собой представляет этот роман, разрешите небольшую цитату, чтобы было понятно, за что у нас премии раздают: «І відтоді Лорд почав придивлятися до старого жида Бушгольца, що завше осторонь — чи то дурень, чи ні те ні се; божевільня прокидалася о пів на шосту,— хворі не вставали, а санітарам уривався терпець, тож перекидали просмерділі матраци: хворі й побожеволілі лежали пластом, купи тіл ворушилися, жвавіші топтали і били ногами геть нерухомих, а потому всі гуртом перлися до виходу, пускаючи прозоре плетиво слини». И в таком стиле весь роман. Продраться сквозь заросли метафор и сложносочинённых фраз не представляется возможным. При этом в романе предостаточно моментов, смакующих сцены секса и насилия.

Другой не менее раскрученный современный украинский автор – это Лесь Подеревянский, известный в основном тем, что матами пишет пьесы. Самое интересное, что эти пьесы даже ставятся. При этом на эти постановки заявляется весь литературный бомонд, что как бы символизирует. Я не ханжа, и понимаю, что и низкие жанры в литературе должны быть представлены. Но, помилуйте, не только же низкие. Где жанры высокие? Да хотя бы средние? Их в современной украинской литературе просто нет. Вернее, они, наверное, где-то есть. Но о них ничего не пишут критики, их не рекламируют издательства, их авторов не приглашают на ТВ и им не раздают премии.

Остальные деятели укрсучлита (так обычно сокращают термин «українська сучасна література») недалеко ушли от своих матерящихся коллег по цеху. Например, есть такая писательница Оксана Забужко, автор громкого по названию и пустого по содержанию романа «Полевые исследования украинского секса», в котором описываются сексуальные похождения украинской феминистки с использованием нецензурной лексики и псевдофилософскими размышлениями о судьбе народа, естественно украинского, который злостно угнетала советская власть.

Распиаренный украинскими националистами и не менее бездарный роман Василия Шкляра «Чёрный ворон», написанный в стиле псевдонатурализма и имеющий явный ксенофобский уклон, получил Шевченковскую премию. Учитывая тот факт, что этот самый Шкляр - заместитель руководителя Союза писателей Украины, сам собой возникает вопрос – нет ли тут коррупции? Содержание романа уже активно обсуждалось в прессе и на ТВ, поэтому не буду повторять яркие сцены про «писающих евреек» и «обгадившихся кацапах».

Та же самая политическая ангажированность просматривается и в последнем произведении не менее сейчас раскручиваемой Лины Костенко «Записки украинского самасшедшего». Вот просто цитата из этого как бы «художественного» произведения: «Папа Римський розпочав своє дев'яносто третє паломництво. Сьогодні він прибув до Греції. Черниця піднесла йому чашу з землею, і він поцілував ту землю. І вибачився за кривди, які заподіяли тут хрестоносці. Ще коли вони були, ті хрестоносці! — а він вибачився. Торік він взагалі попросив у Бога прощення в Соборі святого Петра за всі гріхи католицької церкви протягом двох тисяч років. Можна собі уявити московського патріарха, щоб він вибачився перед народами, які зазнали від Росії кривд? Можна собі уявити Росію, що визнала б свої провини і покаялася? За репресії, за депортації, за Голодомор? За ту колись пошматовану Польщу. За поневолену Україну. За «сторозтерзаний Київ». За кров'ю залитий Кавказ. За поневіряння кримських татар. За вторгнення в Афганістан. У Будапешт, у Прагу. За Берлінський мур. За Чорнобильську атомну, що отруїла наші й суміжні землі. Та, зрештою, перед своїм власним народом — за переслідування найдостойніших своїх громадян, за руйнування храмів, за всіх тих убитих хлопців у її неоголошених війнах. Ні, вона вже покрикує на Німеччину, щоб хутчій платила остарбайтерам компенсацію. А що б подумати про свої власні борги — репресованим, депортованим, силоміць вивезеним народам. Їхнім спустошеним землям. Їхнім пограбованим поколінням. У кожної нації свої хвороби. У Росії — невиліковна».

Если бы нечто подобное написал восемнадцатилетний юноша, напившийся пива и вернувшийся с тусовки скинхедов, это был бы один разговор. Но это пишет 81-летняя женщина, всю сознательную жизнь прожившая при советской власти (и изрядно эту власть нахваливавшая) и выдаваемая сейчас за совесть нации. Стоит только пожалеть старую даму, над которой возраст и его последствия одержали сокрушительную победу. И опасаться за людей, считающих эти дешёвые пропагандистские штампы своей «совестью».

Других рекламируемых и презентационных авторов в укрсучлите сейчас нет, и это очень грустно. Я понимаю тех людей, в первую очередь русскоязычных жителей Украины, которые пытаются познакомиться с тем, что сейчас выдают за украинскую литературу и в результате брезгливо отстраняются от этого «культурного явления».

Как показывали советские времена, у украинской литературы был большой культурный потенциал, разбазаренный нынче на политическую конъюнктуру и дешёвые скандалы. Сейчас нужно набраться смелости и заявить, что король голый, и начинать с нуля строить новую украинскую литературу, которая не будет вызывать отторжения у любого мало-мальски думающего человека. Первым шагом в этом тяжёлом, но необходимом деле, должно стать возвращение языка народу. В украинском языке должна быть проведена жесткая деполонизация и дегерманизация. В конце концов мы живем не в Речи Посполитой и над нами не свистят панские кнуты.

Сделав «язык для народа, а не народ для языка», удастся оживить литературный процесс методом привлечения к нему новых масс как читателей, так и писателей. И, возможно, мы тогда хотя бы выйдем на уровень советской украинской литературы, где издание книг стотысячным тиражом было обычным делом, а популярность авторов определяла не комиссия по присуждению Шевченковской премии, а народ.

Пока же остаюсь счастливым человеком, поскольку могу называть литературный навоз литературным навозом, несмотря на то, что кому-то хочется выдать его за литературный мармелад.

Конечно же, если отказаться от тезиса, что нашим очень талантливым гуманитариям не повезло с народом, то надо признать, что сейчас официальный украинский язык семимильными шагами удаляется от языка народа, который должен на этом языке разговаривать. Но, может быть, отечественным филологам пора перестать считать, что народ – это раб, которому какую бы лингвистическую глупость ни спустили «сверху», должен её безропотно принимать. Ведь человек – существо общественное. Не в последнюю очередь потому, что осуществляет общение и общаться хочет на понятном для себя языке.

Читать далее

Волынская резня

Article Details

Категория Донбасс- Русь и Украина

Волынская резня

Сейчас, когда Украина стремится в Европу, а Польша активно способствует этому внешнеполитическому вектору оранжевого Киева, под негласным запретом в обеих странах оказалась тема преступлений бандеровцев. А ведь полякам есть, что вспомнить. Например, многие ли слышали такое словосочетание: «Волынская резня»? Это было небывалое по масштабам преступление, которое осуществили боевики Бандеры против польского населения Волыни и других земель Западной Украины. Считается, что только на Волыни от рук бандеровцев погибло около 60 тысяч поляков, не считая этнических украинцев, которых также уничтожали отряды УПА за поддержку советской власти. Всего же, по разным оценкам, было уничтожено от 100 до 200 тысяч поляков.

Этнические чистки начались еще в 1942 году, но апогея достигли в следующем году. Жителей польских селений вырезали поголовно, не щадя ни женщин, ни детей.

Один из полевых командиров УПА Юрий Стельмащук, известный под псевдонимом «Рудой», арестованный сотрудниками НКВД уже после освобождения Украины, дал показания, выдержки из которых мы приведем ниже:

«В июне 1943 года руководитель так называемой северной группы УПА Клим Савур - Дмитрий Клячковский - передал мне устное указание центрального провода ОУН о поголовном и повсеместном физическом истреблении всего польского населения, проживавшего на территории западных областей Украины. Выполняя эту директиву главарей ОУН, я в августе 1943 года с соединением ряда бандгрупп УПА вырезал более 15 тысяч польского населения в некоторых районах Волыни... Мы сгоняли поголовно все население в одно место, окружали его и начинали резню. После того как не оставалось ни одного живого человека, рыли большие ямы, сбрасывали в них все трупы и засыпали землей. Чтобы сокрыть следы этой страшной акции, на могилах мы разжигали костры. Так мы полностью уничтожили десятки небольших сел и хуторов...».

Шеф Службы безопасности ОУН Николай Лебедь так напутствовал своих головорезов: «Нас не интересуют цифры, речь не идет о десятке или ста тысячах, а о всех поляках до единого – от стариков до детей. Раз и навсегда надо избавить нашу землю от этого охвостья. Села уничтожать полностью, чтобы ничто больше не напоминало о том, что раньше здесь жили люди».

Бандеровцы приложили максимум усилий, чтобы полностью «зачистить» подконтрольную территорию от всех инородцев, и лишь некоторым полякам и евреям удалось пережить эту мясорубку. Уцелевшие оставили воспоминания, от прочтения которых встают дыбом волосы. Работая над этой книгой, мы нашли десятки свидетельств, но решили не публиковать их. При желании читатель сам может их найти…

Вся эта кровавая вакханалия была закономерным результатом всей политики УВО-ОУН-УПА, базировавшейся на теории интегрального национализма. Еще в 1928 году в одной из пропагандистских брошюр УВО говорилось: 'Требуется кровь? - Дадим море крови! Требуется террор? - Сделаем его адским!». А незадолго до начала волынской резни бандеровцы сочинили частушку: «Трэба крови по колина, щоб настала вильна Украйина!»

Соратники Бандеры сделали все для того, чтобы во имя своих идей вытравить в сердцах своих сторонников все человеческое. Тотально ис-требляя мирное население, они пытались воспитать в украинцах нового человека, лишенного таких ненужных сантиментов, как сострадание, ми-лосердие… Таких себе «белокурых бестий» с национальным колоритом.

К концу 1943 года почти все польские населенные пункты на Волыни и Ровенщине вместе с их жителями были стерты с лица земли. Поляков, проживавших в Галиции, подобная судьба постигла примерно через год, когда была полностью создана и вооружена УПА-Запад.

Даже сегодня память о той резне жива. Вот недавно интернет обошло следующее сообщение : «2 июля 2007 года 78-летний житель польского села Гута Пеняцка Януш Марчак в посетителе находящегося на территории автозаправки кафе узнал одного из палачей, которые в феврале 1944-го года в составе 4-го Галицкого добровольческого полка СС зверски уничтожили более 800 жителей этого села.

60 с лишним лет назад он запомнил лицо этого человека на всю жизнь, благо имелась и яркая внешняя примета – большая родинка на левой щеке. Именно этот человек и еще один эсэсовец ворвались в их дом в то страшное утро. Янушу повезло – он в этот момент находился на чердаке, и только это сохранило ему жизнь. Сквозь ворох соломы, в котором он спрятался, мальчик слышал душераздирающие крики родителей и двух сестер. Затем все смолкло. Палачи вышли из избы, помылись у колодца, закурили и стали что-то обсуждать буквально в пяти метрах от чердачной щели, к которой приник чудом уцелевший мальчик… Только к вечеру в селе смолкли крики жертв, выстрелы и пьяный хохот галицких добровольцев. Януш так и не вошел в избу – обнаружив на пороге дома отрубленную детскую кисть, он в ужасе бросился бежать подальше от страшного места, пока не очутился в лесу, откуда наутро вышел к близлежащему хутору. Позже выяснилось, что родители Януша были зарублены топором, а две младшие сестры убиты ножом и тело одной из них расчленено изуверами.

Убедившись, что перед ним именно казнивший его семью палач, Марчак вернулся к микроавтобусу, где его ждали сын со своей женой и ее братом и двое правнуков. Наказав сыну задержать палача, если тот вознамерится покинуть автозаправку, отец быстро съездил в село и вернулся еще с двумя выжившими свидетелями той давней трагедии, которые, в свою очередь, также приехали не одни. Почти час 14 человек с нетерпением ждали, когда убийца покинет кафе и направится на автомобильную стоянку.

…Полиция и «скорая помощь» приехала слишком поздно. Получившая множество ножевых ранений, с переломанными шеей и ребрами и вытекшим глазом «жертва бандитского нападения» скончалась по дороге в больницу. Тщательное расследование показало, что Марчак не ошибся. Гражданин Польши Франтишек Оржеховский (Люблинское воеводство) на самом деле оказался Васылем Когутом, тем самым бывшим «гостем» из состава 4-го Галицкого добровольческого полка СС, который 63 года назад принимал участие в массовой казни жителей села Гута Пеняцка. Единственный сын Когута, узнав детали дела, от иска отказался, однако, тем не менее, польская Фемида проводит расследование эпизода с целью найти и наказать инициаторов и участников «суда Линча» над бывшим карателем. Генеральная польская прокуратура завалена сегодня гневными письмами польской общественности с требованием – «руки прочь от правосудия», где под правосудием подразумевается враз осиротевший зимой 1944-го года худенький деревенский паренек».

Читать далее