Собака по имени Динго (глава 7)

Подробности

Категория: Лия

Опубликовано 12.05.2014 18:29

 Собака по имени Динго

Глава 7

    Как она и ожидала, карета резко остановилась. Мама вытянула  голову из окошка   и стала что-то возмущенно  кричать гонщику. На что он быстрым шагом стал обходить карету вокруг,  присматриваясь то к одному, то к другому колесу, нервно почесывая голову. Когда он проходил очередной  круг, мама, не вытерпев, ударила его  тростью и что-то проворчала. Она вышла из кареты  и злобно осмотрелась вокруг. Меня с конем она не увидела лишь потому, что  мы с ним вовремя зашли за заброшенный  полуразвалившийся забор. Я следила за каждым ее движением, при этом, не забывая поглядывать на тот куст, за которым скрывалась Греттель, ведь понимала, что план еще не окончен.  Но девушка сидела вполне спокойно,  будто все уже сделано и Мил в полной безопасности.  Но я понимала, что это не так…

    И действительно разгоряченная мама с  пылающим огнем в глазах  освободила от веревки одну из лошадей, запряженных в карету, и, быстро  вскочив на нее, она направилась в чащу леса. Бедный гонщик, который все еще лежал на земле от полученного удара, потихоньку стал приходить в себя.  Греттель тем временем оглянулась и стала выбираться из убежища. И так же, как и мама, оседлав коня из кареты, последовала за ней. Я не знала, что и делать, но немного подумав, решила, что единственное чем я могу  быть сейчас полезна - это  помочь гонщику встать и подать ему воды.  Поэтому поспешно вышла из-за забора и направилась к жертве маминой крепкой руки. Через несколько минут я услышала  громкий звук, который издавала лошадь, он был долгим и звучал пронизывающе.   Мне стало жутко,  я боялась, как бы это не  был крик лошади, на которой передвигалась  Греттель.  Я бросила  лежащего и побежала к забору, затем отвязала  лошадь и сама не знаю каким образом, но оседлала ее. Я при этом понимала, что совершенно не умею управлять этим животным, но на свой страх и риск  сделала первый  удар  башмачком о бок  моего  копытного друга, но у него на это  не было никакой реакции.  Удар был слаб, но делать его сильнее  я не могла, мне было жалко коня.  Но во мне бушевало волнение за Греттель, и я ударила его сильнее и еле успела  схватиться за пряжку, ведь конь рванул с сумасшедшей скоростью.  Первые несколько минут я еще оставалась маленькой девочкой Эм, поэтому все ветки,  прутья,  паутина и букашки били, путались или ударялись о мое нежное лицо.  Но, когда я перевоплотилась в серьезного всадника, открыла глаза и взяла веревку в руки, мои  дела намного улучшились, и конь стал послушнее.  
      Передо мной открылось широкое темное болото,  перед которым я вовремя остановилась, но не все были так удачны.  Греттель вместе с конем почти  полностью погрузли в его бездну. Я была в панике  и в то же время в отчаяньи, ведь,  видя эту ужасную картину, я понимала, что понятия не имею, как им помочь.   Греттель видимо знала,  поэтому пыталась что-то кричать, глотая при этом воздух, но я ее не понимала, она была нема.  Мне не удавалось прочесть что-то в ее устах… Когда  от  тела Греттель оставалась видна лишь голова, я услышала позади себя быстрые грубые шаги. Вот она надежда, подумала я, а из-за  угла уже появлялся знакомый силуэт гонщика. Когда он увидел происходящую картину, то  выражение его лица сменилось на ужас, а сам он, посмотрев на меня, затем вновь на болото, побежал  на поиски палки. Спустя несколько минут  он отыскал подходящую и бросил ее Греттель. Девушку мы вытащим, думала я, но лошадь. Один взгляд в ее черные добрые, но испуганные  глаза  нагонял на меня слезы.  Лошадь тоже плакала, по крайней мере, мне так показалось, ведь ее глаза  необычно сверкали. Когда я смотрела в них, то мне казалось,  что я сама тону в этом болоте,  в бездне черной жизни, в безысходности, в полном одиночестве.  В ее глазах проглядывалось полное понимание картины,  но она так всем служила, так нас любила… Я не выдержала и  закричала.
- Греттель,  возьми лошадь за веревку,  молю тебя дай ей жизнь.
- Мисс Эм, -  последовал голос гонщика, – но я не вытяну обоих, послушайте, миледи, лошадь стара да  и  не переживайте вы так, она ничего не почувствует.
- О, сэр, я уже не мала и прекрасно знаю, что ее может настичь мучительная смерть, да и вы любите свою мать, хоть ей перевалило за 90…
- Да мисс, в этом вы правы, ну что ж, тогда присоединяйтесь,  мы сделаем все возможное.
Тянуть было трудно, несколько минут  мне казалось, что Греттель и лошадь остаются на том же месте и все глубже потопают в бездну болота. Но потом дела улучшились: из их тел стали появляться наружу все больше частей. Прошло около часа  до того, как Греттель уже самостоятельно могла выползти  из болота, с лошадью было сложнее, но ее мы вытянули тоже. К сожалению, нами было потеряно слишком много времени. Я попросила гонщика остаться с лошадью и последить за ее самочувствием, ведь бедняга совсем не вставала  и, одно из ее копыт имело неправильное положение, видимо, она переломала его,  когда мы тащили  ее из пучины черной смерти. А мы с Греттель быстро направились  догонять маму, хотя честно говоря, я не надеялась увидеть на месте ни маму, ни Мил.  И уж точно догнать кого-то, ведь за час можно было доехать и вернуться  оттуда около 5 раз…
     Когда мы все-таки прибыли к пункту назначения,  то поняли, что мои предположения сбылись:  ни в старом доме, ни около него не было ни одной живой души кроме нас и  всяких букашек,  без которых трудно бы было представить любой лес. Хотя я и знала, что все будет именно так, но  все же расстроилась,  видимо оставалось во мне еще немного надежды и веры в обратное. Нам некогда было  стоять и смотреть на прекрасные горизонты гор и старых елей, верхушки которых  игрались с легким  прохладным ветерком, ведь мы понимали, на нас могут пасть подозрения,  да и   бедной  нянечке там сейчас  нелегко. Мы еще раз бросили печальный взгляд на старый дом  и направились в обратный путь, его осложняла нам лишь лошадь, которая еле передвигалась со сломанным копытом.  Поэтому мы посчитали правильным оставить ее здесь,  а гонщик пожелал остаться с нею,  да и, как он сказал, карету стоит починить, не бросать же ее  так вот посреди дороги. Мы в неполном составе продолжили путь к дому. Мне было страшно: что я скажу маме,  где Нина, что с Мил.  Ничто не могло успокоить меня, а когда мы подошли к самой парадной двери, мне стало совсем плохо.  Звуки, доносившиеся из ее щелей, ужасали меня. Их  издавала мама, видимо, она уже бранила Мил,  а в ответ на крики слышалось тихое всхлипывание нянечки,  такую сильную женщину сложно было заставить плакать, но как я поняла не в этот раз. Греттель  медленно приоткрыла дверь,  мы ожидали, что через образовавшуюся маленькую щель нас никто не заметит, но мы ошиблись: пара маминых черных глаз быстро стрельнула в наше направление,  затем на ее лице засияла злорадная улыбка. По моей коже прошла дрожь,  Греттель  трясло  со страшной силой  от маминого взгляда, мне становилось все хуже и хуже.  Я знала, в нем все же есть что-то черное,  страшное, зловещее и тайное то, что заставляло меня мучиться.  Глаза заманивали меня к себе в бездну, поглощали  мою душу, и я уже не понимала: где я, кто или что я.  Я видела лишь их,  покорных слуг мамы. Мои ноги подкашивались,  в глазах начинало мутнеть, а голова слегка кружилась, мое тело не хотело слушаться  меня  и становилось будто безжизненным, руки не двигались, ноги отказывались держать мою массу,  еще чуть-чуть и я упаду.  Но я не желала такого исхода, поэтому решила облокотиться о Греттель, которая, не ожидая того, чуть не упала. Мама сделала несколько шагов к нам навстречу и  остановилась замерев. Затем она начала разговор.
- Ну, что ж мои дорогие, вся команда в сборе,  о нет, по-моему не хватает гонщика.  Да, его действительно нет, ну что ж, где он?
Мы молчали.
- Я спрашиваю, где он? - грубее спросила мама. - Ну что ж,  не хотите отвечать.  А может Греттель мне  скажет, а? О, прости, прости, ха-ха, ты же нема деточка.  Ну, что ж, тогда Мил.
Нянечка обрадовавшись, что мама совсем про нее забыла, тихо стояла, опершись рукой о старый диван, который стоял там же в прихожей, вторую руку она приложила к грудной клетке, успокаивая себя таким образом.
- Ну, Мил, где он?
- Я..я…  не знаю, я…я… не была там, - заикаясь, произнесла нянечка.
- Ах, да, ты ведь была со мною,  так, так, Эм,  – после этого на устах мамы снова засияла та коварная улыбка, и после небольшой паузы она продолжила.
- Ну, детка, где гонщик? – последние два слова она произнесла четко и грубо, но  мои уста были будто сшиты невидимой нитью, и  я молчала.
- Верно ты тоже внесла себя в списки немых, знаешь, так только лучше, а то в последнее время многовато болтаешь ты не по делу. Ну что ж, будем беседовать без гонщика. А начнем мы… - тут мама сделала небольшую паузу и обвела холодным взглядом всех сидящих тут людей. - Начнем с Мил. Мы уже немного побеседовали в ваше отсутствие и пришли  к тому, что Мил не знает некую Нину  Уолтер,  вопрос: зачем ты  к ней наведывалась?