Владимир Неклец - «Литературная мозаика» - выпуск 2

Подробности

Категория: «Литературная мозаика» - выпуск 2

Опубликовано 20.12.2016 13:18

Владимир Неклец.

   Неклец Владимир Максимович родился в 1945 году в г. Константиновка Донецкой области. Стихи начал писать еще в шестидесятых годах, когда учился в строительном училище. Стихи вошли в два совместных сборника - «На крыльях слова» и «Эхо», изданных литературным объединением «Содружество», членом которого был несколько лет. Печатался в местной прессе - «Знамя индустрии», «Ветеран». Член НСЖУ и МСПУ.

***

Когда стихи читать начнете
И в них похожее найдете
Ну… скажем, о своей особе,
Не обессудьте, не по злобе
писал я их, - писал любя
И не имел в виду «тебя».
Но! Есть стихи, где в них даны
Оценка, взгляд со стороны.
Где суть и жизнь отражена,
Но разве это есть вина…

***

От безысходности - кричал.
От счастья в небесах кружился.
Ни ложь, ни лесть не замечал,
Но час настал: угомонился.
И боль измен преодолел,
И счастье, - чур – оберегаю
И на галеры отправляю
В оковах правды … Ложь.

Муза

Она пришла ко мне в ту ночь,
Когда я правил строчки текста.
Когда прогнал морфея прочь,
Когда в камине в знак протеста
Лежала рукопись моя,
На углях корчась, как змея.
Вот пламя лист опоясало
И с дымом пепел унесло.
Она была, всю ночь со мной,
Когда я снова сел за стол,
Когда работал, словно вол,
Когда с зарею – повитухой
Лежал мой первенец, - мой стих,
В лучах предутренних затих.

Пилигрим

Пыль на ногах – о том и говорила,
Что пройден был, уже не малый путь.
Виднелся храм, но сердце защемило
И он решил немного отдохнуть.
Он отошел от краешка дороги,
Прилег на коврик муравы – травы.
И, протянув в кровоподтеках ноги,
Суму и посох, положил у голов
Звон колокольный плыл издалека,
К вечерней службе бойко зазывая,
Но! в неподвижной позе пребывали
Крест на груди и бледная рука…
Его глаза смотрели в небеса
Туда, куда Психея тихо отлетала,
А по утру обильная роса
Худое тело старца омывала.

В музее

А. Константинову

Художник выставил картины
На обозрение в музей.
Пейзажи, были просто дивны,
Портреты близких и друзей.
Он был паломник и затворник,
Когда писал их - много лет.
Он состоялся, как художник,
К тому же он ещё поэт.

Ночью на пирсе

Вот чайка села и волна
Её, как лодочку, качает.
А вот луч света направляет
На чайку сонную луна.
Дрожь страха чайку пронизала
И в миг, расправив два крыла,
Она во тьму быстрей умчала
И там исчезла, как стрела.
И снова волны накатили,
О пирс ударились, звеня.
И тут же сразу окропили
Соленым дождиком меня.

Волна

Волна грохочет, набегает,
О скалы у подножья бьет.
В охапку гальку собирает
И в бездну – склеп её кладёт.
Весь день волна клокочет, злится
На берег пеною плюёт,
А к ночи вдруг угомонится,
Затихнет, змейкою ползёт.
К ногам тихонечко подкатит,
Лизнёт прохладным языком.
И в даль бескрайнюю укатит
За свет, что брошен маяком.

Тайна

Незаметно, но дни пролетают,
А за ними и годы бегут
И не мы, - наши дети седеют,
И вокруг уже внуки снуют.
Как не странно, но нет сожаления.
Так устроен под сводами мир,
Где есть тайна зачатья, рождения
И конец - средь крестов и могил…

Другу

Мы жили с ним в одном районе.
Друзьями были с юных лет.
В одном служили батальоне
И вот его уж больше нет.
Сегодня было отпевание.
Ушел из жизни близкий друг.
Тяжелым было расставание.
Казалось, рухнул мир вокруг.
Слышны то плач, то причитание,
Легли венки на бугорок.
Но спорит – спорит подсознание
И говорит как бы в упрек:
-Зачем же в этом мироздании
Отвел Он другу малый срок?

За горизонт ложится солнце

За горизонт ложится солнце
И спать там будет до утра,
А на огонь свечи, в оконце,
Летит ночная мошкара.
В покоях полумрак и душно…
Часов настенных громкий бой,
А за окном темно, но слышно,
Как стонет, охает прибой.
В такую ночь не удаётся
Душе найти себе покой.
Все учащённей сердце бьётся,
И мысли, словно в улье рой.
Одно спасение – веранда.
Один единый уголок,
Где небо звездное, прохлада,
Где с моря веет ветерок.
И вот иду я на веранду,
Где грудью полною дыша,
Вновь пью пьянящую прохладу
Глотками тихо, не спеша.

Вдовы

В эту ночь было так же темно.
Звёзд не видно, зашторены тучей.
В эту ночь было ей суждено
Вновь умыться слезою горючей.
Снова в дом похоронка пришла,
Как в былую войну – в сорок пятом.
В этот раз в Кандагаре проклятом
Пуля снайпера внука нашла.
А ведь грела все эти года
Лишь надежда, - вернется живой.
Но, назвалась "тюльпаном" беда,
(Груз двухсотый вернули домой).
Груз двухсотый… а был человек.
Слез не высушить вдовьих вовек.
И сидят за столом в эту ночь
Две седые вдовы - мать и дочь.

Бродяга

Я уехал от родных из дома,
Когда было мне шестнадцать лет.
Жизнь бродяги не из уст знакома,
Был порой без крова и монет.
Оставляя за спиной вагона
Полустанки, села, города.
Оставлял у каждого перрона
Заодно и юности года.
Жизнь бродяги многому учила.
Как не пасть, бороться, выживать.
Помню, как цыганка говорила
«Душу всем не стоит открывать»
А еще она мне говорила:
"Должен ты усвоить и понять,
Что посеешь с самого начала,
То и будешь после пожинать"
Книга жизни многому научит,
Понял я, но вся ли в этом суть?..

Здесь я один

Скука жизни с людьми
И среди вещей.
П.Верлен.

На небе тучи, как мазки,
Как в море пенная волна.
Брожу в лесу, как в дивной сказке,
Где силы черпаю сполна.
Здесь я один - не одинокий,
Как там, где толпы, суета.
Здесь мыслей бурные потоки
Стихом пролились на уста.
Лес, поле, степи и равнины -
И есть отдушина моя,
А стены, мебель и картины -
Мой склеп: где Я совсем не Я…

Парки

Мне снится, что брожу по парку.
И вижу там в лучах зари
Плющом обвитую беседку,
А в ней сидят старушки три.
Одна придерживала пряжу,
Вторая ловко нить пряла,
А третья брала нить и сразу
Обрезав ей концы, ждала.
Я наблюдал, но крик кукушки
Отвлек меня… я стал считать.
Когда кукушка замолчала,
Мой взгляд старушек стал искать.
Я присмотрелся, но в беседке
Старушек не было и Я
Проснулся. « Боже… Парки…Парки» -
В миг осенила мысль меня.
Да! Это были сёстры Парки!
А нить – судьбы в руках их чья?

Осенние цветы

Мне нравятся осенние цветы.
Прекрасны, девственны, чисты.
Их аромат слегка пьянящий
Мне просто голову кружит,
Но время осени бежит,
А с ним и дни их сочтены…
Мне жаль осенние цветы.
Когда однажды видишь ты
Хрустально – белый саркофаг,
А в нем цветы погребены,
И там лежать им до весны,
Где превратятся в тлен они.

Под Рождество

Куда не глянь, белым-бело.
Кружится снег, мороз крепчает,
А на ресницах твоих тает
Снежинка, чувствуя тепло.
Повсюду смех и торжество,
Снежки летят над головами
И елка яркими огнями
Встречает нас под Рождество.

Крещение

Расступятся тучи и звезды зажгутся.
Откроется небо и голос с небес
Объявит о сыне. Ходою пройдутся,
И воду освятит божественный крест.
Во время крещенья вода необычна,
Целебна, прозрачна, кристально чиста.
Отец освятил эту воду для Сына
И в ней окрестили Иисуса Христа.
С тех пор совершают обряд омовенье
В реке Иордане смывают грехи.
И в храмах повсюду проходят моленья,
И Господа славят, читая стихи.

Стих о Пасхе

И снова будут все молиться.
И служба будет до утра.
И осенит крестом десница,
Свечу зажгут у алтаря.
Сегодня Пасха … Утром ранним,
Когда растает утра мгла,
Ударят в этот день весенний
Во храмах всех колокола.
На Воскресение Христа
Небес откроются врата.
И благовест сойдет с Небес:
Христос воскрес! Христос воскрес!
Христос воистину воскрес!

Туман

Однажды утром шел домой.
Туман над речкою стелился,
Он у моста остановился
Огромной белою стеной.
Он полз бесшумно, как питон,
Густою массой серо-белой.
Своей рукою мягкотелой
Обнял меня и небосклон.
Он был похож порой на дым,
Порой на что-то неземное,
Что скрыло небо голубое
Белесым парусом своим.
И я смотрел, завороженный,
На то, как вдруг туман полез.
Лучами солнца опаленный
С моста спустился и исчез.

Жестокость

І

Малыш пинал ногой щенка,
При этом весело смеялся,
Когда тот падал от пинка.
Щенок еще был очень мал,
Чтоб дать отпор и поквитаться.
Он не обучен был кусаться
И злости к людям не питал.
Ряд белых маленьких зубов,
Кровавой плоти не вкушали.
Его глаза весь час искали
Защиту: ласку и любовь.
Рык грозный слышен позади,
Дворняжка – мать в защиту стала.
Ее свирепый вид оскала
Предупреждал: «не подходи».

ІІ

Малыш, уже вошедший в раж,
Ловил от этого кураж.
Он сделал шаг, затем другой
И пнуть хотел щенка ногой.
Но вот прыжок… В зубах нога…
Клыки сжимают плоть врага.
И крик разрезал тишину,
И двинул люд, как на войну.
Отбив мальца, толпа кричит:
«Ату…Ату…Бери в кольцо.
Лови, хватай, держи, дави!»
И вот у палача в крови,
Одежда, руки и лицо,
А на траве у ног лежит
Дворняжка – мать, ее щенок,
Что как она, навек умолк…
---
Толпа расходится, шумит
И чей-то голос говорит:
«О человек! Как ты жесток»!

Говорим иногда

Ах! Как хочется жить -
Говорим иногда, -
Чтобы пазлы сложить
дней прошедших в года.
Чтоб сложилась картина
Та, где мама жива.
Где она молодая,
И еще не вдова.
Где стоит при дороге
Наш родительский дом.
Где мы с ней у порога -
Я и мама - вдвоем.

Природа заждалась тепла

Природа заждалась тепла,
Птиц перелетных и капели,
Но все таки она ждала,
Когда озер и рек купели
Сорвут тяжелый саван льда.
И вот: лед тронулся, вода
Свой бег привычный продолжает,
А ближе к ночи все стихает.
И только утром, чуть заря,
Окрасит небо алым цветом.
Все просыпается, с рассветом
Услышишь токи глухаря
И понимаешь: вот… она…
Та, долгожданная Весна.

Когда не спится

Бредут по небу, как стада,
Барашки-тучи, тихо, мерно,
А рядом с ними непременно
Подпасок – месяц, как всегда.
Где он пройдет, там плети – луч
Коснется спин уставших туч.
Когда в такую ночь не спится,
Я ухожу в весенний сад,
Где деревца – невесты в ряд,
Где пряно пахнет медуница
И где влюбленный соловей
Поет избраннице своей.

Когда у стада есть пастух

Там с жертвенным скотом,
С пугливым стадом.
Схож наш народ
Осанкою и взглядом
Рилька

Когда у стада есть пастух,
Жестокий, властный и надменный,
То непременно режет слух
Удар хлыста и мат презренный.
Еще не раз хлыст упадет
На спины тех, кто непокорный.
И молча вот уже бредет
То стадо и пастух довольный.
Кто стал покорным, - обречен
И подчинен закону стада,
Одних пастух ведет в загон,
Других на бойню, если надо.
Не волком одиноким быть,
Не в стадо вас я зазываю.
Свободою дышать и жить -
Вот то, к чему всех призываю.

Ну, сколько можно?

Ну, сколько можно без скандала
Смотреть, какой в стране бедлам,
Как речь «великого вандала»
Рвет сердце наше пополам?
Как превратили все в руины,
И как звонят колокола,
Что наша «нэнька-Украина»
Не той была, не так жила.
Что мы идем не той дорогой
И думаем не так порой,
И только лишь Мессия новый
Укажет верный путь – иной.
….
О, Украина, поднимайся,
Иуды поцелуй сотри.
И поскорей освобождайся
И вольной птицей воспари!

Мне снилось

Всё чаще - почему, не знаю,
Понять пока я не могу –
Мне снится сон, что я летаю,
Или по полю вдруг бегу.
На поле том цветут ромашки,
У края колосится рожь.
И тучи, серые барашки,
Льют с неба благодатный дождь.
А я бегу всё дальше, дальше,
Вдруг пропасть на моём пути,
И надо бы взлететь повыше,
А я пытаюсь перейти.
Срываюсь вниз и просыпаюсь.
Но разгадал я сна значенье:
Летая, в детство возвращаюсь,
А пропасть - жизни завершенье.
Не перейдёшь ты тот препон,
Шагнёшь – Танат там и Харон…

На родине отца

1

И снова я на родине отца.
Вот дом, за домом сад,
Вот сруб от старого колодца,
А вот и лип нестройный ряд,
Всё так же закрывает солнце.
А там... За лугом, где гумно,
Когда-то мельница стояла.
И коль погода позволяла,
Мололи на муку зерно.
Всё то принадлежало деду,
В наследство перешло отцу.
Но залп «Авроры» по дворцу
И революции победа
Всё рушит вопреки Творцу.
Под лозунги: «Долой господ !
Всё отобрать, всех раскулачить»,
Рванулась голь толпой вперёд
Как на добычу хищный кречет.
Забрали всё... И плуг, и землю.
Зерно и мельницу, и дом,
И выполнив чужую волю.
Всех тех, кто жил доселе в нём,
Оставив в осень под дождём.

2

С тех пор немало лет прошло.
Года сменялися годами,
Но в то отцовское село
Меня всё ж тянет временами.
Смотрю на вотчину отца,
С годами много изменилось.
Плющ распластался у крыльца,
На доме крыша прохудилась.
Всё в запустеньи, вид печальный,
Куда ни глянь - везде трава.
Лишь на земле, как отзвук давний,
Лежат и ныне жернова.

Как быть?

В каждом рассказе души измяты,
Стих прочитаешь - боль да утраты.
В коконе горя трудно прожить.
Может, на время всё отложить?
Только боль сердца не облегчить.
Книгу отложишь, а в жизни как быть?

Констатация

Когда-то сильная держава
Была: Советская страна.
И где теперь былая слава?
И кем на растерзанье отдана?
Где тот союз, что звали нерушимый,
И о котором говорили много лет?
Развеян миф, что он непобедимый.
СССР, как государства, больше нет…