Цветы запоздалые ЧАСТЬ I

Подробности

Категория: Надежда Львовна Штанько

Опубликовано 01.04.2014 16:56

НАДЕЖДА ШТАНЬКО

Цветы запоздалые

ЧАСТЬ I

Родившись человеком

Родившись человеком на Земле,
Как трудно здесь остаться человеком,
Прожить, оставив свой красивый след,
Сродни пустыню оживившим рекам.
Преодолев соблазны, трусость, лень,
И испытанье сытостью и властью,
И искушенье славою, и плен
Купюр зеленых, прочие напасти.
Лавиной жизни может быть сметен
И хрупкий, и всесильный, и бесстрашный,
И в общем хаосе не слышен будет стон,
Умрут благие намеренья ваши.
Как трудно ежечасно выбирать,
Добро ли, зло ль всему предпочитая,
Не ошибаться, силясь распознать,
Что есть добро? И среди волчьей стаи
Не выть по – волчьи и не онеметь
В кругу немых, и не оглохнуть в страхе,
А если надо, то взойти на плаху,
Возвысившись и презирая смерть!
Родившись человеком на Земле,
Как трудно устоять, не оступиться,
Не возжелать, не дрогнуть, не скатиться –
Светить и греть, покуда ты «в седле»!

***

Плоть смертна и над всем витает
Тлен, разрушенье, забытье.
Крошится мрамор, время разрушает
Гранит и сталь, и не щадит ничье
Существованье под Небес покровом,
Орда веков следы все заметет,
И лишь бессмертен Дух, а с ним – и Слово,
И боль, и гнев, что в Слове том живет.
Любовь, добро, печаль и милосердье,
Сопротивленье злу, что нас гнетет.
Бессмертен Дух и обитая в сердце,
Рождает Слово, с ним в миры несет
Любовь и боль, печаль и гнев,
Мечты полет…

 Нелетная погода

Нелетная погода. Мы в аэропорту.
Зал ожиданья полон ожиданья.
Не взяли самолеты высоту -
Не состоялись многие свиданья.
А снег метет, свирепствует метель,
На взлетной полосе не зги не видно.
Узорчатых снежинок канитель
Не утешает. Горько и обидно.
В постылом зале съежился жених.
Он опоздал на собственную свадьбу,
Страдал и кипятился, после стих.
Другому - на развод не опоздать бы.
Кто с юга, кто на юг, кто за кордон –
На ПМЖ, от трудностей подальше,
Кто выполняя бизнеса закон,
Нарушил сроки купли и продажи.
Кто к теще на блины, кто из страны –
Никто не ожидал такой напасти.
Бушуют страсти, «крышу» рвет на части,
Все виноваты даже без вины!
Тот взвинчен, зол, а тот – угрюмо горд –
Всех общая беда объединила.
Степенность дол и темперамент гор
Побуйствовав, расслабились уныло.
…Но вот объявлен рейс – один, другой,
Счастливчики, как рой, зашевелились,
Пилот – и брат, и друг всем дорогой,
Как будто ничего и не случилось!
Развеялись тоска, хандра, печаль,
Копившиеся долгими часами,
И расставаться даже как – то жаль,
И впору обменяться адресами!
И все забыли, что виной – метель,
Спешат собрать вещички и проститься,
И снегом восхищаются: как бел,
И как прекрасно смотрится в ресницах!

Попутчики

Поезд тронулся. Отчалили.
Утряслась толпа народа.
Собеседники случайные
В поездах междугородних
Обязательно встречаются,
Заведут беседы долгие
За стаканами за чайными –
Разговоры, споры, доводы.
О политике, природе,
О судьбе и Божьей каре,
О делах международных,
О Канарах и о нарах.
О любви, о дружбе преданной,
О мечтах своих заветных,
О дорогах неизведанных
И о чувствах безответных…
Можно все сказать, что вертится
В голове и как получится,
Ведь, сойдешь и вновь не встретишься
С разговорчивым попутчиком.
Но, делясь тоской и праздником,
Видишь, как бывают схожими
Наши горести и радости,
Наши думы безнадежные.
Полустанки или станции
Разберут всех понемногу,
Но в душе у всех останется
Чувство братства и тревоги.
Боль по общей нашей Родине,
Тупо преданной властями
И разграбленной, и проданной,
И сменившей наши стяги.
Чувство нашей обездоленной
«Перестроенной» страны.
И, конечно, будет больно нам –
Виноватым без вины.
И взмахнув рукой прощально,
Поезд взглядом провожаем,
И глядим во след печально
Тем, кто дальше проезжает…

Конец света не состоялся

Оттряслись, отбоялись, из бункеров
Выползают на божий свет
И ухмылки встречают шулеров,
Посылающим всем привет!
Торгаши, шулера с пророками,
По карманам себя стуча,
Заверяют: ошиблись сроками,
Напророчили сгоряча!
Конца света пока не будет
И пока что мы будем жить!
Стресс же нужен был, мысль он будит,
И научит весь мир любить!
Вот и славно! Свой страх забудем,
Шар земной вкруг оси кружит!
Может быть, снова вспомнят люди
Все, чем надо бы дорожить!

Надежда

Всеразрушающий цинизм!
Он нас поможет уничтожить.
О, праведный, великий Боже!
Пусть совесть нынче – архаизм,
И впереди совсем темно,
Не дай скатиться людям в бездну,
На самой черной ямы дно,
Что бес разверзнул нам любезно!
Нас разложили изнутри,
Как предвещал когда – то Даллес,
Надежда ж, как свеча, горит:
«Еще не все, еще не алес»,
Моя надежда, не умри!
На то, что мы – не упыри,
Что не совсем мы упыри,
И что – не все мы – упыри,
Что в нас душа еще осталась!

Свобода?

Лишь все на свете потеряв,
Приобретаем мы свободу,
Но не спешим кричать «Ура!»
И петь своей свободе оду.
Куда ее потом девать
И что с ней делать –
Кто подскажет,
Когда начнем осознавать
Вокруг и пустоту, и кражу?..

Я новый день!

( перевод с английского )
Я – новый день, рождаюсь я,
Предутренним лучом сияя.
Ночь – тоже я. Рассвет тая,
Мое бессмертье прославляя,
Ночь станет днем и светом – тень,
Я – навсегда, мне вечность – малость,
Омега – я и альфа – я,
Конец всему я и начало!
Бессмертен я, бессмертен Я!
Я – новый свет, надежда я,
Я – утро, что несет надежду,
Я – темнота и я – рассвет,
Я свет, что темнотой был прежде!
Я – день, что вновь рожден рассветом,
Росту и падаю, преславный,
И первый я, я и последний,
Я – навсегда, святой и главный,
Бессмертен я, бессмертен Я !
Я – жизнь, я – смысл, я – утра свет,
Я все, что вновь и вновь родится,
Начало дней, начало лет,
Я – мысль, чей смысл благословится!
Я – навсегда, святой и славный,
И первый, и последний я!
Бессмертен я, бессмертен я!!!

Козни стихии

Столицу испытала вновь стихия –
Метровой толщей выпал за ночь снег!
Весь транспорт стал, наездники лихие
Сто лет не знали эдаких помех!
И как всегда, все ищут виноватых,
Морали нормы преступить не грех.
Ведь, нам нужна за дискомфорт расплата!
А мэр всего лишь только человек –
Не всемогущий маг и не волшебник,
Но он виновен, он на то и власть!
И должен всем ответить за бесхлебье,
Ведь, хлебовозка к нам не добралась!
Он – стрелочник, которому воздастся
За пробки на дорогах, за хаос.
Настал момент, поделится пусть властью!
Поцарствовать немало довелось!
Ату его! Ату! Распять, повесить!
Он должен все всегда предусмотреть!
Да и к тому, что март накуролесил,
Он должен подготовиться был впредь!
…А штабелями в десятиэтажках
Сплошь мужики у телеков лежат,
И мышцы выпирают сквозь тельняшки
Всего лишь две – живот и пышный зад!
Да взяли бы забытые лопаты,
Да вышли бы хотя бы от тоски
Снег покидать, не злясь на «виноватых»,
О, как же обмельчали мужики!
Все слабаки! Ведь, это ж не под пули!
Да не властям - себе же и помочь!
А заодно романтики б хлебнули:
Какое чудо снег! Какая ночь!

***

А время не любит,
Когда его тратят впустую.
Оно безвозвратно уходит,
Уходит от нас.
Спросите об этом
Любую старушку седую:
О чем сожалеет,
Роняя слезинки из глаз?
О том, что ушло ее время,
С собой забирая
Возможностей ворох,
Успехов возможных ее,
Мечты не свершившейся облик.
Секунды, сгорая,
Плывут равнодушно,
Не начатых дел «громадье»
Зачеркнув…

На вершинах

Альпинисты погибшим друзьям
Посвящают вершины,
На которых они
Не успели еще побывать,
И восходят к вершинам
Сквозь ветер и льдины мужчины,
Чтобы именем храбрых
Вершину такую назвать.
Ведь, пытались они покорить
Непокорные выси,
Превосходство свое
Своим мужеством им доказать.
И, наверное, нет,
Не бывает возвышенней миссий,
Чем возвысив себя, человека,
Вершиною стать…

В День шахтера

Мой брат, отец не пили коньяков,
Но, пропустив стакан граненый водки,
Любили песню спеть про горняков,
Хлеб преломив, достав его из свертка,
Что собирала им на тормозок
И мама, и потом ее невестка.
А к хлебу - сала маленький кусок,
Головка лука горького - довеском.
И, закусив, отец мой запевал
Про темные курганы – терриконы,
Про парня молодого, что шагал
Донецкой степью, в эту степь влюбленный.
Про дружбу и шахтерскую отвагу,
Про шахту, что работу им дала,
Хотя подчас бывали в передрягах,
Таких, что лишь молитва и спасла.
Хоть шахта, их не раз один калеча,
Оставила отметины в телах,
Они не говорили об увечьях,
Они гордились, что стране угля
Дают сверх нормы, сверх любого плана,
Тем преумножив общий угля вал.
И песню запевал мой Лев Иваныч,
А Иван Львович песню подпевал.
…Сегодня День шахтера – праздник главный
В моей семье. Мы пьем коньяк и виски.
Я ж пригублю «Пшеничной» из стакана
И помяну моих родных и близких.
Спят рядышком на городском кладбище
Шахтера два, родных душе моей,
А песни им унылый ветер свищет,
Гуляя меж могил и тополей.
Я помяну моих родных и близких,
И помолчу коленопреклоненно.
И каждому седому террикону
Я поклонюсь, как будто обелиску…

Шахтерские дети

В шахтерском краю
Довелось мне когда – то родиться,
В шахтерской семье
Мне пришлось и расти, и взрослеть,
И общею славой шахтерской
Безмерно гордиться,
И общие беды,
Что здесь бесконечны, терпеть.
Здесь снег почерневшим бывает
От угольной пыли,
Ведь уголь – богатство Донбасса
С древнейших времен,
Глаза у шахтеров черны,
Словно их подводили,
Скудны их лачуги,
Но крепок шахтерский закон:
Друг друга не бросят они
Ни в беде, ни в работе,
И поровну делят -
И радость, коль им повезло,
И горе, что ждет их
На каждом втором повороте,
Ведь, жизнь их так часто –
Расплата за наше тепло.
Шахтерские жены,
черпавшие горстью беду,
Шахтерские матери,
пьющие горе горстями!
Не вы ль проклинали
с копра террикона звезду,
Упавшую вдруг
и взметнувшую черное знамя?
Шахтерские дети,
взращенные в царстве копров,
Кто боль безотцовщины вашей
возьмется измерить?
Отцовской отваги сыновья
исполнена кровь,
А сердце не может
в безмерность утраты поверить!
Шахтерские дети!
Мы с вами Донбасса сыны,
И верные дочери
этого славного края!
И быть всех сильнее,
сплоченнее всех мы должны,
Ведь родину с матерью
любят и не выбирают!
Мы сделать должны,
приложив наши руки и ум,
Его перспективным,
цветущим и радостным раем,
В котором прекрасно
и всем городам, и селу -
От нашей столицы
до самых далеких окраин!
Шахтерские дети!
Вы наша надежда, любовь,
Пусть станут орлиными
ваши надежные крылья!
Пускай преумножит вам сил
наша общая боль,
И пусть никогда не опустятся
крылья в бессилье…

День победы

О Дне Победы много песен спето,
Написано романов и стихов,
Расскажут фильмы многие об этом,
Воспет в них каждый славы нашей холм!
По крупным городам и очень малым –
Везде приметы памяти людской,
Там обелиски памятные встали
Страны солдату, принявшему бой!
У каждого сегодня обелиска –
Цветы любви и наш поклон земной,
Мы подвигу их кланяемся низко
За мир «спасенный, вечный и живой»!
Всем, кто с войны кровавой не вернулся,
Не обнял мать, семью, своих детей,
Не проходящей болью обернулся,
Росой – слезой родной земли своей.
Я кланяюсь и тем, кто возвратился,
Хотя бы день пробыв на той войне,
И чьим трудом Донбасс наш возродился,
Переданный солдатом вам и мне.
Они еще успели очень много –
Растили хлеб, врачуя всю страну,
Нас верной проторенною дорогой
Вели, забыв и раны, и войну.
…Но время отнимает ветеранов,
Все меньше их - в медалях золотых,
И будет скоро больно и так странно
Победу их нам праздновать без них.
Наступит день, когда придут на праздник
Лишь внуки их, не знавшие войны,
Но знамя в День победы будет красным!
Их знамени останемся верны!
Пропитанное кровью их горючей,
Оно не будет отнято никем!
Его поднимет выше взрослый внучек
В уверенной и праведной руке!
Они сегодня только подрастают,
Но в каждом внуке – будущий орел!
Под дедовское знамя внуки встанут,
Под дедовской победы ореол!
И знамя их победы будет красным,
Так память и сыновний долг велел,
А деды их растили не напрасно,
Они – их продолженье на земле!!!

К 70 – летию освобождения Донбасса

Сей светлый день не подлежит забвенью,
Его веками будет чтить Донбасс,
И праздник своего освобожденья
Встречает он в семидесятый раз!
В его столице, городах и селах
Салюты в честь победы, дождь цветов,
И в учрежденьях, офисах и школах
Сегодня чтут простых ее творцов.
Мы вспоминаем дедов поименно
Всех, кто победу над врагом ковал,
Их кровью обагренные знамена
Алеют, словно край наш запылал.
Наш край рабочий - угля, терриконов,
Где каждый третий труженик – шахтер,
В такие дни коленопреклоненно
Листает память – светел, чист и горд.
Из памяти проступит сорок третий –
Расстрелянный, истерзанный, но храбр,
Воскресший, как свободы вольный ветер,
Победный окровавленный сентябрь!
Под россыпи салютов, словно звезд,
С живыми рядом встанут всех героев
Встревоженные тени в полный рост,
Поднявшись из земли нестройным стрем!
Они восстанут из Саур – могилы,
Донбасса главной славной высоты,
Которую фашисты захватили,
Воздвигнув с черной свастикой кресты.
Толбухинцев узнаем всюду лица,
Что шли на легендарный дерзкий штурм,
Где лейтенант Шевченко всыпал фрицам,
А сам остался под горой Саур.
На Кальмиусе, Миусе, Самаре,
На Крынке, у Донца и у Торца,
Восстанут там герои, где упали,
От командира до пехотбойца.
Танкисты, пехотинцы и пилоты,
Убитые и сбитые в бою,
Измотанные тяжкою работой,
Но землю защитившие мою.
Донбасские Матросовы воспрянут,
Прикрывшие, как Саша, вражий дзот,
Подпольщики, разведка, партизаны,
и не один бесстрашный наш пилот,
Обрушивший, как доблестный Гастелло,
На вражий стан горящий самолет!
Попов с Кручининым так поступили смело,
Прервав в Донбасском небе свой полет!
Прославленные ранее герои
Покрышкин, Алелюхин, Тиунов
И Лавриненков, грозною порою
Громившие зарвавшихся врагов!
И генерал армейский Лелюшенко
С гвардейской третьей армией своей,
Что мстил врагам за смерть и разрушенья,
За гибель наших юных сыновей.
И сотни, тысячи погибших здесь ребят,
Плативших жизнью за свободу края,
Пребудут с нами, как один солдат,
Герои никогда не умирают!
Исполненные боли и волненья,
Прославившиеся на той войне,
Они расскажут юным поколеньям
Об их победы доблестной цене,
Что нелегко тогда далась солдатам,
Три сотни тысяч жизней отобрав.
Их знать должны и помнить люди свято,
Они нам дали высшее из прав:
Свободу, независимость и право
На прадедов земле спокойно жить,
И не просить взаймы, но величаво
Свою страну трудом своим творить.
Победе люди были всюду рады,
К ней столько дней идя сквозь боль и стон,
С Безнощенковской танковой бригадой
Она пришла и в наш с тобой район!
Семидесятый год освобожденья!
Но сколько б не прошло сегодня лет,
Она для нас, как день второй рожденья,
Останется ярчайшей из побед!!!

Навеки доблесть занесла в сердца.
В 2007 году в городе Великие Луки
вандалы осквернили памятник А Матросову.
Одет февраль в военную шинель:
Афганцев праздник, свято помня, чтит он,
День Красной Армии и Флота. Знаменитых
Еще немало дат. Рванет шрапнель
Картечных пуль струей, за ней - фугас
Рванет военным месивом кровавым –
Из памяти. Хранится в ней запас
Жестоких битв и ратной нашей славы.
И где – то в самом скромном уголке
У памяти есть день его рожденья -
Мальчишечки с Урала, налегке
По пылкой просьбе с юношеским рвеньем –
(На фронт! На фронт!) В свои семнадцать лет
Бежавшим добровольцем в 41 – м –
Столицу отстоять! – желаний нет
Других. Мотая нервы,
Он упросил принять в гвардейский полк,
А после был навечно в нем зачислен…
Иначе просто паренек не мог,
Иной судьбы себе совсем не мыслил.
Он в девятнадцать дзот закрыл собой
И пулеметной был прошит строкою!
…Чернушки. Деревенька. Жаркий бой…
Его бессмертным вынесли из боя.
И сколько б злоба не плела интриг,
(Сегодня мерзость пользуется спросом),
Но этой яркой жизни каждый миг
И это имя – Александр Матросов –
Навеки доблесть занесла в сердца,
Ведь, он собою заслонил Отчизну!
И светлый подвиг юного бойца
Геройским был своей Отчизной признан!
А нынче расплодилось подлецов,
Сражающихся с памятью людскою,
Пытающихся подвиги отцов
Чернить и осквернять своей хулою.
Не выйдет, этот подвиг будет жить!
Пусть брызжет ядом и хулою серость,
Но многим поколениям служить
Он будет незапятнанным примером!

Константиновке

Тихий маленький городок,
С чьей судьбой мне пришлось сродниться!
В небесах заводской дымок,
Щебетанье бессонной птицы.
В ивах – ясенях над Торцом
Стрелы чутких антенн на крышах,
Славой трудной дедов – отцов
Каждый дом и квартал твой дышит.
Родина творцов стекла и стали,
Кузница умельцев, удальцов,
Сколько здесь талантов вырастает,
Будущего светлого творцов!
Труженик, чьи руки не устали,
Чту я честь рабочую твою!
Я своими гордыми устами
Гимн твоей судьбе большой пою!
Здесь коллеги, друзья живут,
Здесь знакомые всюду лица,
Их простой повседневный труд
Пусть да здравствует, да святится!
И врачует пусть их любовь
Твое сердце, твои печали,
Знала много я городов,
Ты ж в судьбе моей стал причалом!
Трассы и железная дорога
Через твое сердце напрямик
Нас ведут от отчего порога
В незнакомый и прекрасный мир.
Есть там города поинтересней,
Только там меня никто не ждет,
Оттого родные сердцу песни,
Сердце в городах тех не поет.
Пусть тебе нелегко сейчас,
Ты ведь вынесешь эту ношу?
В разрушения трудный час -
(День за днем все черней и горше) -
Верю, снова наступит май,
И знакомым до боли рейсом
Побежит городской трамвай
По звенящим веселым рельсам!
Возродится заводов шум
И фабричных гудков призывы,
Город мой, я тебя прошу:
Будь во все времена счастливым!

Торгуют титулами…

Каждый ноль,
возомнив себя точкой отсчета,
Начинает права
с упоеньем качать,
Вымогая от ближнего
в чем – то отчета,
Заставляя округу
себе козырять.
А присмотришься –
несколько мелких извилин,
Невостребованных -
усыхают во лбу,
Но «Они» уже титул
себе прикупили,
Наворованных денег –
без счета. Табу –
И на честь, и на совесть,
и на благородство,
Да и где ему взяться
под толщей такой
Беспросветного хамства
и просто уродства,
Возвеличенного
«волосатой рукой»?
Можно титул купить
и баронский, и графский,
Можно даже заставить
кого – то молчать,
Только видно и то,
как холуйски и рабски
Примитивна, убога
«дворянская» рать.
Там, где давят ее
мужики интеллектом,
Что не купишь нигде,
да и не украдешь.
Как бледны
в образованном обществе
Те, кто
Это общество, в общем,
не ставит и в грош.

Перед тем, как родиться

Перед тем, как родиться,
Ребенок у Бога спросил:
-«Как приду в этот мир –
Незнакомый, чужой и опасный?
Ты меня в этом мире,
Отец мой Небесный, спаси,
Сохрани своей силой,
Любовью, заботой и лаской!»
Улыбнулся Отец:
-«Ты не бойся, спокойно иди,
В новом мире я Ангела
Каждому сразу назначил,
Он по жизни тебя
Проведет, охраняя в пути,
Защищая от бед
И решая с тобою задачи»…
-«Как найду я его?
Как представлю ему я себя? –
Усомнилось дитя –
Где встречаются Ангелы с нами?»
-«Он найдет тебя сам.
В свои руки он примет тебя.
Его имя у всех на Земле
Одинаково: МАМА»…

Время торопит

То ли планета пустилась в галоп,
То ли неладное что – то со временем,
Ветры эпохи – повальный озноб.
Быстро уходит мое поколение.
Время торопит, гоня на погост
Не успевающих даже состариться,
Встать в этой жизни в свой истинный рост,
Нравится вам это или не нравится.
Преобразилась орбита в туннель,
Мчится Земля в нем – к погибели ль? К свету?
Код истребленья запущен, а цель –
Нас уничтожить, спасая планету?

***
С больными пустыми душами
Собственными руками
Громили взахлеб и рушили -
Не сыщешь на камне камня.
Вандалы, иуды, каины,
Размножившись и расползшись,
Собственными руками
Атилловых хуже полчищ-
Все то, что для нас построили,
Преподнесли на блюде,
Мы сдали, рядясь героями,
А сами – то – сплошь иуды –
Гордимся одной победою:
В Отечественной войне,
Но, предав победу дедову,
(Невинные ли вполне?),
Мы сдали страну без боя,
Обвешанные лапшой,
С аферой смирясь любою,
Мы сдали страну и строй!
А больше нам чем гордиться?
А сами мы что смогли?
За волею устремиться –
Туда, куда повели?
Согласные стать рабами
И дворней на их «дворе»,
Хозяевам новым сами
Прислуживаем, упрев.
Зато мы теперь свободны.
Свободны, но от чего?
Иметь им лакеев модно
Уже двадцать третий год…

Разговор о маме

Сегодня в классе розговор о маме,
О самой близкой сердцу и родной.
Мы теплыми душевными словами
Поговорим, дружок, о ней с тобой.
Для каждого из нас роднее нет
Тревожных глаз, что постоянно с нами.
Они сердечный излучают свет,
Не предающие глаза любимой мамы
Нас мамы любят не за шлейф побед,
Мы всякие для них – себя дороже,
И сколько б не исполнилось нам лет,
В любой беде нам мамочка поможет.
Мы подросли, за лето возмужав,
И не всегда послушны и прилежны,
И тонкими морщинками лежат
У глаз ее, слезой туманя нежность,
Обиды, неудачи сыновей.
Друзья, ведь, это мы – морщин причина,
Мы не всегда заботимся о ней,
А мы с тобой почти уже мужчины!
И неспроста о маме нынче речь,
Нам осознать давно необходимо:
Должны мы наших мам всегда беречь,
Они у нас хрупки и так ранимы...

***

Різдво Христове. Свято. І з Небес
Струмує в серце музика ізнов,
Наповнюючи світ принишклий весь
Тим торжеством, в якому суть – любов.
В такі хвилини слухаю себе.
В собі себе я прагну віднайти,
Звертаюсь не у небо – до Небес,
Звідкіль беруть початок всі світи.
Любити прагну всіх людей у світі,
Себе любити в кожному із них,
Збагнути, що усі дорослі – діти,
Створіння божі, як і ти, вони.
Навчитись грішну душу очищати
Любов’ю і щоденним каяттям,
Згадати, як любила Божа Мати,
Відкрити щиро серце Небесам…

Мама, меня ты любишь

Кто посылает нам вещие сны?
Ставшая Ангелом мама?
Все наши беды с небес ей видны,
Коих причина - мы сами.
Мама и в небе в молитве за нас
Дни и века коротает,
И, не смыкая внимательных глаз,
Взгляда с нас не спускает.
Мама, меня ты любишь,
Все обо мне ты знаешь,
Крыльями приголубишь,
Мыслями защищаешь.
Шепчут молитвы твои дерева,
Шепчут цветы и травы,
Мама, во всем ты бываешь права,
Наши смиряя нравы.
Глаз твоих милых, родных синева
По небу расплескалась
Значит, любовь твоя, мама, жива,
Здесь, на Земле, осталась.
Мама, меня ты любишь,
Все обо мне ты знаешь,
Крыльями приголубишь,
Мыслями приласкаешь.
В зной ветерком пролетишь у виска,
Лучиком слезы сушишь,
Темною ночью звездой в облаках
Светишь в окно и в душу.
Птицею бьешься крылами в окно,
Рядышком заночуешь
Музыкой, мне лишь понятной одной,
Душу мою врачуешь…
Мама, меня ты любишь,
Все обо мне ты знаешь,
Крыльями приголубишь,
Мыслями приласкаешь.

Донбасс никто не ставил на колени

Донбасс никто не ставил на колени!!!
А этот стал. Не за себя – за всех.
За всех, кто облучен в аду рентгеном,
В аду ЧАЭС. Кружился первый снег.
Стоял ноябрь. Последняя декада.
Донецк – столица края горняков
Бурлила гневом. Люди встали рядом –
Афганцы и чернобыльцы. Оков
Молчанья, страха разорвав рутину,
Терпенье и надежды исчерпав,
Безмолвной, бессловесною скотиной
Для власти быть в конце концов, устав.
«Не смей! Очнись!» - кричали рядом други,
А он, отец по возрасту, стоял.
Чего просил? Чтоб выслушали «слуги»,
Которых он недавно выбирал!
Никто не вышел! Власти, струсив разом,
Притихли за засовами дверей!
Они привыкли спинами спецназа,
Замками прикрываться от людей!
Никто не вышел! Трусость ли причиной?
Или цинизма их апофеоз?
И люд прозрел! В судьбе своей отныне
Не станет полагаться на «авось».
«Отец, вставай!» - стотысячеголосо
Донбасс тебе свой отдает приказ!
Не разрешить насущные вопросы
Стояньем на коленях! О, Донбасс!
Вставай с колен! Силен ты был бесстрашьем!
И за свои права всегда борись!
Но только ради всех живых и павших
Ты так не перед кем не становись!
Ноябрь 2013 г.

Николаевцам. (В день гибели Оксаны Макар)

А вера была мертва,
Надежда почила в бозе.
Потупясь, любовь едва
В угрюмом плелась обозе
Ненужных вещей – хламья,
Отправленного на свалку:
Здесь шли, как одна семья,
Ведомые из – под палки -
Достоинство, гордость, честь
Обманутого народа,
Что вышел «грести и месть»,
Но был с потрохами продан.
И братство, и счастья смех,
И равенство, «труд на благо»,
Единство – «Один за всех!»,
И верность стране и флагу -
Герои немых кино,
Ненужные архаизмы
Эпохи, что им давно
Отпела по храмам тризны.
Смущенье, смиренье, страх
Подхлестывали идущих,
Почти превращенных в прах
По замыслу власть имущих.
На помощь никто не звал,
Ведь, скопище равнодушных
Давно здесь не правит бал.
Тоска. Тишина. Удушье...
Колонну замкнул испуг,
Ползущий из окон тюрем.
Но вдруг...Николаев вдруг
Свой выплеснул гнев, нахмурясь!
Отчаянно преградив
Движение той колонны
И знамя протеста взвив
Над городом возмущенным!
И что – то внутри забилось –
Униженная душа?
Колонна остановилась.
Куда свой направит шаг
Теперь? Все туда ж – на свалку?
Или рванется вспять,
Восрпянув из катафалка,
Бороться и побеждать?!

Спаси и сохрани!

Маленький, будто игрушечный,
В космоса бездне чарующей,
Словно ковчег, полный душами,
Мчится наш шарик вперед.
Бури и грозы вселенские,
Штормы в просторе бушующем –
Все превозмочь ему велено,
Если любовь не умрет!
Господи наш всемогущий!
Хлеб подающий насущный!
Лишь об одном я молю:
Всех, кого очень люблю,
Храни…
Все в твоей, Боже, власти:
Наша судьба и счастье,
Всех, кого очень люблю,
Верни!
Верни и храни…
Ангелы – души ушедшие,
С грешной планеты взлетевшие!
Господу просьбу единую
Вы передайте мою:
Даже грехи не прощая, рая не обещая,
Счастья в земном раю,
Всех пусть хранит, молю…
Отче наш всемогущий!
Хлеб и любовь дающий!
Зло на кресте поправший,
Давший надежду павшим,
Лишь об одном молю:
Всех, кого очень люблю,
Храни!
Всех, кого очень люблю,
Верни!
Верни и храни!...
Всех, кто с Тобою в Небе
И кто еще там не был,
Мне их любовь верни!
Спаси их и сохрани!
Я, преклонив колени,
С просьбой стою смиренной:
Храни всех, кого люблю!
Боже, благодарю!

Какие б не случились перемены

Сегодня ты успешен и богат,
Но все ж не застрахован от заплат,
Ведь, лишь один случайный поворот
Сменить все может до наоборот.
Какие б не случились перемены –
Взлетел ты вверх или скатился вниз,
Не предавай души и неизменно
Ты за друзей по – прежнему держись.
Один схитрил, другой с катушек съехал,
А третий скопидомством был сражен,
Их не меняй кому – то на потеху,
О каждом точно знаешь, ведь, что он,
Как ты, как все, пришиблен был эпохой,
И выхлестан ветрами перемен,
Жизнь – зебра: то отлично нам, то плохо,
То на коленях, то привстал с колен.
И если друг уходит к людям «нужным»,
Тебя оставив ради новых дружб,
Не осуждай во имя старой дружбы,
Где был он изворотливости чужд.
Не отвернись. Нас жизнь перекорежит,
Пытаясь уничтожить братства дух,
И норовя дни наши подытожить,
Но старый друг – дороже новых двух.
Друзья в конце концов – и тот, и этот,
Преодолев житейский переплет,
К тебе придут, сдирая эполеты,
Покаявшись и сбросив спеси гнет.
А ты прости, не поминай обиды,
Твой друг – свидетель лучших твоих лет,
Ты радостно ему навстречу выйди,
Возьмите в детство на двоих билет.
И старой дружбы свет тебя согреет,
Тепло обьятий тесных воскресит,
И ни один из вас не пожалеет
О том, что память добрую хранит…

День пам’яти жертв голодомору. 24 листопада

Горять свічки. Об’єднує скорбота.
Через роки мовчання й заборон
На волю рветься крик, роздерши рота,
Несуть вінки «батьки» без охорон.
До обеліску тим, хто їсти вже не просить,
Стоїть дівча там – шкіра і кістки –
І до грудей, голодне, голе й босе,
Притисло, наче скарб, три колоски.
Майданом Незалежності крокують
Чотири президенти. О, чому ж
Згадали пізно про біду такую?
Воскресла совість - мов холодний душ.
Вже майже вимерли по селах наших свідки,
На цвинтарях давно лежать кати,
А пам’ять проросте в нащадків звідки,
Якщо мовчати й знов німими йти
В майбутнє повз тоді убитих тіні,
Забуті й нами зраджені тепер?
Байдужості товсті руйнуєм стіни,
Поки останній свідок ще не вмер.
Відшукуємо мертвих – терикони,
Що поросли суцільним бур’яном.
Взялись дзвонити в поминальні дзвони,
Звільнили пам’ять, скуту ланцюгом.
«Навіщо вже тепер? – питає дехто –
Гадати – голод, а чи геноцид?»-
Невже нам все одно, від чого мерти?
Протистояли влада і нарід!
Країну ін –ду – стрі – алі – зува – ли,
Було потрібно місто годувати,
Тому з села всю їжу вигрібали,
Примушуючи села вимирати.
А ще везли наш хліб поза кордони,
Отримуючи там за це станки.
А люди мерли. Тищі, чи мільйони –
Не рахували. Час, мовляв, такий.
А потім схаменулись, зрозуміли,
Та й згадку наказали сплюндрувати,
Ба, навіть сльози всім заборонили,
Щоби себе не компроментувати.
Навіщо - хтось питає - в стіну стукать?
Щоб не взялися пам'ять добивати
Глухонімих дідів отих онуки!
Хіба таке нам можна забувати?!

Воздам хвалу

«С путем закатного светила Слилась земная колея»…Теофиль Готье.

С путем закатного светила
Слилась земная колея
И все, что сердцу было мило,
Когда – нибудь оставлю я.
И круг друзей, и смысла поиск,
И встречи в полуночный час,
И сад, и чтение запоем,
И листопада грустный вальс,
И молний росчерки в полнеба,
И шум дождя о кровлю крыш,
И хруст поджаренного хлеба,
И клен, что осенью так рыж.
Вокзалы сонные, прощанья,
И паровозные гудки,
Звонков и писем обещанья,
Прикосновение руки…
А что за этим всем наступит?
Аида темные дворцы?
Садится солнце за халупы
И медленно за ним – гонцы –
Мои минуты и секунды.
Побыв у жизни на балу,
За все, что было и что будет,
Воздам Всевышнему хвалу.

В цинічному світі…

В цинічному світі
Із скла і бетону,
Де масками скриті
Обличчя - не лише
Від спіду і грипу –
Будити невтомно
Серця опласмаснені –
Музику віршів
Послав мені Бог
І вражаюче Слово,
Яким відбиватиму
Заздрощів вірус,
І злість, і байдужість,
Допоки зневірюсь,
А потім - боротимусь
Знову і знову,
Або опинюся
По той бік живого...

Детям войны

Дети войны, подранки –
Безотцовщина, голытьба…
И сединою ранней
Метила вас судьба,
И затаенной, смутной,
Общей одной мечтой:
Вдруг он однажды утром…
Все же придет… домой…
Пусть и больной, уставший,
Пулями иссечен,
В робе, войной пропахшей,
Лишь бы пришел бы … он –
Сильный, плечистый, добрый,
С орденом на груди….
Долго, безмерно долго
Батино снилось «Жди»…
Быстро старели матери,
Сгорбившись от потерь,
Детям же снилось батино:
«Жди, что убьют – не верь!»
Не дождались. Пахали,
Сеяли, у станков
Вместо отцов стояли,
Не досмотревши снов,
Не догоняв на поле
Старый футбольный мяч,
Не доучившись в школе,
Выйдя на страшный матч –
С горькой бедою. В драке –
Выстоять, устоять…
Дети войны – подранки!
Только седая прядь,
Так засверкав некстати
В детских еще кудрях,
Выдала горе… Батя!
Сколько же лет подряд
Всматривались в прохожих
Там, на тропе в село…
Трудно и подытожить –
Сколько вас не пришло…
Батя! Как горько было –
Бог только может знать.
Выстояли. Учились
Драться и выживать.
В тяжком труде мужали,
Только вот с чьей вины
Были детьми державы,
Стали детьми войны?
Дети войны! Потомки
Кланяться вам должны.
Все мы должны. Да только –
Родине не нужны.
Долг признавать не хочет:
Нищая вновь она,
И без войны наш отчий
Край разорен сполна…
Новые здесь законы,
Новые господа,
Новые здесь знамена,
Новая здесь беда.
Здесь не в цене мозоли,
Батины ордена,
Да и другою в школе
Выглядит та война…
Если стране бывали
Жертвы нужны – звала
Родиной называлась,
Матерью всем слыла.
…Мало вас баловала
Родина наша – мать,
Вот и теперь сначала
Вам начинать опять,
Дети войны… Но хватит,
Хватит ли ваших сил?
Где их набраться, батя?
Не у кого спросить…

Нечистая сила

Нечистая сила боится
Господня креста,
Трепещет она пред его
Животворною силой.
Поэтому, видно,
Сегодня она неспроста
Кресты на цепях
На свои телеса водрузила
И хлынула в церкви –
Замаливать истово грех,
Неискренне бить до земли
На коленях поклоны.
Читая их мысли
И видя копыта у всех,
Господь терпеливо взирает
На нечисть с иконы…

Жаль

Силиконовые губы,
Силиконовая грудь,
Силиконовою любят
Попой голою блеснуть.
И мычание с экранов –
И без смысла, и без слов,
И зовут все это странно:
Новым клипом про любовь.
Но на груды этих клипов
Не взглянуть уже без слез,
Не взглянуть уже без всхлипа,
Не принять душой всерьез.
Очень жаль, что эту липу,
Называемую клипом,
Cиликоновую ложь –
Принимает молодежь.

Аскольдова могила

Аскольдова могила
на Київській межі…
Тут голови хилили
слов’янськії мужі.
А хто він був – цей лицар?
Полянин? Скандинав?
Чи він мою столицю
на схилах звоював?
Яка давала мати
Аскольдові ім’я?
І як її сприймати?
Прапращурка моя –
Полянка чи чужинка,
мов вікінг той Олег?
Що відчувала жінка,
для сина оберег
Шукаючи, та вбивцю
не в змозі зупинить?
Хто був той Дір столиций
при ньому – ворожбит?
Нащадок? Спадкоємець?
Чи хто іще з киян?
Чи також чужоземець?
У нього кров чия?
Чи мав Аскольд славетний
князівський родовід?
Століттями зітерта,
історія мовчить.
Та коли він убитий,
то землю боронив.
Чи владу? Знаменитий
у колі ворогів,
Чи прагнув він убити
суперників – братів?
Аскольдова могила,
хто ті Аскольд і Дір?
Кого ти схоронила
на схилах давніх гір?
Аскольдова могила
у світлі блискавиць…
Аскольдова могила –
то скринька таємниць…

***

В Аскольдовій могилі
лежать й герої Крут,
Вкраїнські ж Фермопіли
були не зовсім тут.
В боях під Берестечком
три сотні козаків
У битві за містечко
себе на всі віки
Прославили, хоч слави
не ждали, та знайшли –
Супроти шляхти стали
Богданові орли.
Так волю здобували –
життями здобули -
Всі голови поклали –
себе не вберегли.
Загальна їх могила –
під містом в болотах -
Вкраїнські Фермопіли –
земля моя свята…

Туман

Погрузились в туман, как в наркоз,
Трасса, что в окаймленье полей
Серебрилась в сиянии рос,
Небо в россыпях утренних звезд,
Пожелтевшие ветки берез
Придорожных, с поникших ветвей
Отрясающих белую муть,
Силясь в белом аду не уснуть.
Поглощает реальность туман,
В звуках суетных мир в нем нелеп,
Я, последняя из могикан,
Затерялась в сгустившейся мгле.
Ни вперед, ни назад – пятна фар
Проползающих мимо химер
Как нездешнего мира пиар,
Как Аидовых страхов пример.
Как в наркоз, погрузилась в туман
И клинической смерти момент
Наступил. А вокруг – океан
Белой мути, ползущей меж вен.
…Но внезапный живительный луч
Знаменуя собою рассвет,
Пробивается, мал, но могуч,
Посылая из жизни привет…

Творець і вождь

Творець і вождь. Це він створив державу
Індустріальну, вільну і міцну,
Народи об’єднав у ній, криваву
Із ними виграв з ворогом війну.
З його ім’ям у бій ішли солдати,
«За Батьківщину, Сталіна! Вперед!»,
На бій синів благословляла мати,
Їх тисячі ставали під багнет!
…Убивця й кат. Голодоморів батько.
Репресій, розкуркулень, катувань.
В суцільнім неприборканім багатті
Спаливший сонми кращих сподівань.
Війна з народом – ворогом народу,
Із дітьми тих народних ворогів,
Колимські табори – винагорода
За мужність і сміливість, і за гнів –
Це теж його діла, «вітця народів»,
Судді і благодійника. Дарма,
Що гасла, гасла: «Мир! Земля! Свобода!»
Та тінь НКВД над усіма.
Розвінчували, викрили, судили,
В підручниках шкільних розіп’яли,
Із Мавзолею винесли «на килим»,
На суд нащадків скорий віддали.
Тепер його надумали відмити,
Соратників онуки та сини.
Навіщо це, панове комуністи?
Це відчуття загальної вини?

В Европу

Петр Первый Россию за уши
В Европу тащил, не щадя
Ни сил, ни здоровья, но душу
Оставил в Европе. Глядят
На нас в той Европе надменно,
Им русской души не понять,
И царь молодой, вдохновенный,
Веселый, душевный – не стать
Не мог, европейского права
Вкусив и порядков ее,
Циничным, тщеславным, кровавым,
Рассчетливым, имя свое
Скрывая, учился на славу
России трудиться, он флот
Построил, родную державу
Возвысил, продвинул вперед.
Учил иноземным порядкам
Всех подданных, юных сынов
Дворянских он слал без оглядки
Учиться в Европе азов.
Окно прорубил он в Европу,
Пророча России расцвет,
Но русскому –то остолопу
Дороже душевный привет.
Россия всплеснула руками,
Царя своего не узнав:
«Вернулся двойник, он из камня,
Чужой в нем и облик, и нрав».
Катился просторами ропот:
«В Голландию ездил он зря!
Зачем нам злодей из Европы?
Верните родного царя!»
…С тех пор пролетели столетья,
Мы вновь у Европы в плену,
Нам нравится великолепье
Дворцов их, страну не одну
Теперь посетив и увидев
Блистательность их городов,
Свободу их нравов, в обиде
На дедов своих мы, отцов:
«Мы их победили в двух войнах,
Так что ж мы так плохо живем?
Ведь, наше житье не достойно
Победы и крови, что льем!»
Меж тем, красота их и сытость –
Захватов военных итог,
Колоний их кровью политы,
Откуда богатства приток.
Столетьями принадлежали
Америки, Африки им,
Их жителей уничтожали,
Считая добро их своим.
Алмазы и золото в трюмах,
Экзотику южных полей
Везли на Европу угрюмо
Флотилии их кораблей.
Их «новые» всюду порядки
Там множили числа гробов,
Прославившись мертвою хваткой
И рынками черных рабов.
Теперь – то иная картина,
В Европе беда за бедой,
Понадобилась Украина,
Как новый и выгодный рынок
Рабсилы бесплатной дурной.
И мы устремились на запад,
Там платят достойно за труд,
Закон уважают, «на лапу»
Нигде никому не дают.
Ментами и беркутом биты,
Все терпим, Европу любя.
А кто же мешает нам выйти
На плошади, но за себя?
Кто строить державу мешает
И требовать в нашем дому
Свободы от края до края?
Политики наши поймут,
Что выросло здесь поколенье,
Способное им возразить,
Ему не хватает терпенья
Властей притесненья сносить.
Идет революция мысли,
Сознание будит она,
И наше студенчество вышло
Затем, чтоб менялась страна!
И сердцем протест принимая,
За новую жизнь я стою,
Но все – таки их призываю
Европу построить свою/

***
Своя Голгофа в кожної доби,
Своє розп’яття в кожної людини,
Не кожен пам’ятає, далебі,
Без горя і страждань якусь годину…
Голодомори, кайзерів штики
Та чужоземців вражії навали
Країною моєю крокували
Роки, роки, роки, роки, роки…
А скільки ж крові пролилося, Господи!
Чи є у Тебе ще такий народ,
Щоб стільки вистраждав
і виплакав він осторонь
Цивілізіцій, маючи чеснот
В собі доволі – чесний, працьовитий,
Хоробрий, гордий, добрий і стійкий,
Дотепний вельми і талановитий,
Розумний і веселий, гомінкий.
Між заходом і сходом – між державами,
Що кожна тіло рве його собі,
З своїми всі законами й уставами,
А він – у складі інших. Тиснув біль.
Роздріблений, розкиданий усюди,
Безправний, меншовартісний, німий,
Приречений поміж чужії люди
Шукати прихисток і осередок свій!...
…Тепер в нас є держава – врешті вільна!
Є в нас земля родюча і кордон,
І гори, і моря, і степ суцільний,
Лиш поважайте працю і закон.
Ми є Європа – по розташуванню,
По розуму, звитягам немалим,
По здатності цю землю шанувати,
Що нам у спадок пращури дали.
На схід і захід годі нас ділити!
Ми кажемо своє рішуче «НІ!»
Ми всі - землі цієї кровні діти,
Звитяжні у труді і у борні,
Ми всі – її сумлінні громадяни,
В нас спільні діти, їм в країні жить,
То ж всі антимайдани і майдани!
Свої невтомні чвари припиніть!
У день такий - Соборності і Злуки,
Як скоро майже сотню літ тому,
Подайте, браття, серце, розум, руки
Один другому, людові всьому!
А хто керує, хай про шастя дбає
Для кожної людини зокрема
І кожную людину поважає,
Якщо він вже стоїть біля керма!
Не розженіть дітей поза кордони!
Плекайте розум, фаховість і честь!
Європа ж – то взірець, а не ікона,
В своїй будуйте хаті, а не десь!
Невже ж-то, щоб порядними нам бути,
Портібен нам наглядач знов чужий?
Народ наш вийде з будь – якої скрути,
Керманичі ж – немов гарем повій!
То вже давайте разом працювати,
Не гаятись, творити кожну мить,
Щоб дійсно європейцями нам стати,
Й не сором їх до себе запросить!

Сльоза – бурштин

Час від часу холодні хвилі
Викидають бурштин морський.
З нього ковтки – сережки милі
Для жіноцтва творять майстри.
Люд, відколи існує – плаче,
Скам’янілу сльозу – бурштин
У прикрасах щоденно бачиш –
Пам’ять болю, хоч часу плин
Все у безвість бере з собою,
Та лишає чуттєвий слід.
…Людство виживе з ним в двобої,
Навіть в морі пекучих сліз.

Время вечно

Время вечно. Проходим мы.
Сквозь него проходя, исчезнем.
От весны до седой зимы,
От рожденья до темной бездны -
Скрупулезно считаем дни,
Пышно празднуем юбилеи,
Погрустив, что уже белеем,
Что снегам уж виски сродни…
Утешаем себя беспечно:
-Время лечит. Пройдет – потом
Канут все наши беды в вечность.
…Но тем временем мы пройдем…

Небесна сотня

«Небесна сотня» лине в Небеса
Під вигуки «Герої не вмирають!»,
На них чекає Гетсиманський сад,
Чи лиш мара обіцяного раю?
Рахує труни сплаканий майдан,
Від втрат серця мужніють і стальніють,
Веде на барикади знов біда,
З колін встає розстріляна надія.
Від згарища ранкової пори
Ще висне чорний дим і небо чорне
Нависло над землею. Прапори
Обсмалені тріпочуть від учора.
Дрогобич, Київ, Вінниця і Львів,
Усі - від Мілового і до Луцька -
Від сліз сивіють. Від скорботних слів
На цвинтарях заклякли у розпуці…
А Рубікон перетнуто і вже
Триватиме запекле ратовище,
Допоки не вгамується вогнище
І не просохне кров невинних жертв.
Та по обидва боки барикад
Стоять брати – заблудші і прозрілі,
Утворюючи з міста сущий ад,
Стріляють снайпери, в обличчя цілять…
Народе мій! Нарешті зрозумій:
Злочинна влада в наших сварках винна!
За владу влада бореться, а ми
Йдемо на брата брат по битих спинах.
І сотні митих в братній крові рук
Стискають зброю в нас над головою,
Віщує біди ненависті крук,
Добро стікає кров’ю у двобої!
Народе мій! Прозрій і зрозумій:
Розумні - лише голови холодні.
Політики призводять нас до війн,
Самі ж не згинуть навіть в преісподній!
Доволі крові! Ми – одна сім’я,
Одна країна – і велика, й вільна,
Як буде жити в ній окреме «Я» -
Це тільки наша з вами справа спільна.
«Небесна сотня» лине до Небес,
Мов журавлиний клин пливе у вирій,
Благаючи, щоб знов Христос воскрес
Поміж братів - і розумом, і миром…

И мэры плачут

И мэры плачут от обиды.
Не верите? Но это так.
Какой – то лодырь и дурак
Сломал березки, в скверик выйдя.
А мэр с любовью их привез,
Мечтая свой украсить город.
Он не сдержал обидных слез.
И для него то было горем.
А в детском парке у такси
Сломали сказочных героев,
Пустую голову носить
Умея на плечах, но строить
И что – то ценное создать,
Тем утверждаясь, не умея,
У матерей сидит на шее
Юнцов разнузданная рать.
Разбив фонарь, сломав забор,
Стоптав цветы, спилив ограду,
Что доказал подлец и вор?
Зачем ему все это надо?
Он показал дурную спесь,
И пустоту в душонке скверной,
Он плюнул в душу всем, кто здесь
Нам создавал уютный скверик.
А мэры плачут от обид…

Храните лес

Сотни тысяч гектаров леса
Пожирается в зной огнем.
Языки его пляшут бесом,
Поглощая живое в нем.
И не просят пощады птицы,
Черным дымом, взлетая в высь,
Волки, лоси, бобры, лисицы,
Не сумевшие скрыться из
Моря огненного и смрада,
Исторгая истошный ор,
Умирают посреди ада,
Где был прежде лесной ковер!
Созерцали ли вы пожары,
Страх внушающие сердцам
И упавшие божьей карой? –
Ощущенье всему конца!
А виной – зачастую люди,
Задыхается шар земной,
Превращаясь в пустыню. Студит
Ветер лютый ее зимой.
А двуногая свора «новых»,
Истребляющая, как враг,
Лес и недра, на все готовых
Ради «зелени» на счетах?!
Рядом с ними душевно – мы –
«Новый год непременно с елкой!»
Не жалея ее нисколько,
Правим «пир посреди чумы».

***

Зручні асфальтовані душі,
Слухняні бетонні серця,
Пластмасові нерви незрушні –
З кінцівок і аж до стільця.
В мобілках – метелики штучні,
В компьюторах – миші в руці,
Керовані вбивці на мушці,
На мишці - омріяна ціль.
Кероване все і слухняне –
З бетону, заліза і скла,
Байдуже, холодне і тм’яне,
І сіре, немов та імла...
Та все ж таки є ще на світі
Земля і жива є трава,
Дерева живі є і квіти,
Зворушливі є ще слова...
Метеликів із літаками
Напевно, є порівну ще,
Та часто моїми думками
Прокотяться туга і щем...

Герои разные бывают

Маршрутка торопилась по маршруту
«Центральный рынок – микро «Нулевой».
По – взрослому пожав у школы руки,
Мальчишка впрыгнул, торопясь домой,
Спеша и ежась, на ее подножку,
Ведь, ливень лил осенний проливной.
Пошарив по карманам, он немножко
Смутился от оказии такой:
Полтинник, видно, где – то затерялся.
И протянул мальчишка за проезд
Всего две гривны и заулыбался,
У входа стоя (нет свободных мест).
Водитель, возмущенно негодуя,
Остановил и вытолкал взашей,
Не глядя на погоду, не волнуя
Своим поступком едущих людей.
Маршрутка промолчала безучастно,
Водителя молчаньем поддержав.
Был школьник осужден единогласно,
Им было пятиклассника не жаль.
Водитель одержал над злом победу,
Воистину, он признанный герой!
А мальчик пошагал за ними следом
Под проливным дождем пешком домой.
…В рассказ его поверить отказалась.
Неуж - то это все – таки всерьез?
Неуж - то стал полтинник – эта малость -
Причиной детских и не детских слез?
Мне жаль его. Впервые он невинно
Столкнулся, может, с черствостью такой.
И не хотелось думать, что полтинник
Стал веской мерой доброты людской.
…Меня так часто до смерти пугает
Геройство вот такого образца.
Еще – жаль мальчика другого – что узнает
В моем герое своего отца…